בס''ד
|
к оглавлению раздела
Юлия Латынина |
|
|
|
|
Конечно, важнейшее международное событие – это «Флотилия свободы». Был у нас остров свободы, была у нас борьба за мир, теперь у нас «Флотилия свободы», которую, естественно, жестоко разогнал кровавый израильский режим. Ему не впервой. Перехожу к кровавой израильской военщине. Не успела кровавая корейская военщина, как вы помните, подорвать свой собственный корабль и обвинить в этом мирную Северную Корею, как другая напасть – кровавая израильская военщина захватила мирный палестинский конвой, направлявшийся с гуманитарной помощью в Газу. Тут мне сразу пришла такая аналогия. Представьте себе, есть человек, который, как я считаю, сидит неправильно, зовут его Михаил Ходорковский. Я говорю: «Я завтра полезу через колючую проволоку, нести Михаилу Ходорковскому гуманитарный груз». Меня подстрелят в процессе. Вопрос – зачем я полезла? Затем, чтобы передать гуманитарный груз? Нет, это можно сделать другим способом. Я полезла, чтобы меня подстрелили. С этой версией насчет мирной палестинской помощи возникает несколько нестыковочек. Первая нестыковочка – зачем, собственно, надо было ехать в Газу, когда есть не только Ашдод израильский, где готовы были принять и растаможить этот груз, но и Египет, в конце концов. Египет тоже блокирует сектор Газа. Об этом стараются не вспоминать. Почему арабское государство блокирует сектор Газа? Потому что считает, что там ублюдки. Во-вторых, почему-то мирные активисты в количестве ста человек, с бронежилетами, с ножами, с рациями, с приборами ночного видения, спрятанные в гуще шестисот людей, ловили высадившихся израильских солдат этими самыми ножами и даже веревочку от вертолета, по которой израильтяне спустились, пытались привязать, чтобы вертолет рухнул. Я отдаю должное мужеству этих людей, которые привязывали вертолет. Но я очень хотела бы посмотреть на эту картинку. Снижается, допустим, российский вертолет над «Маршем несогласных», его за эту веревочку привязывают. В каком месте раздастся пулеметная очередь? Я вообще скажу, что редкий военный вертолет, который привяжут за веревочку, удержится от искушения пострелять из НУРСов. Кстати, там сначала сказали, что 19 человек погибли, потом выяснилось, что 9. Это знакомая история, это как у Кокойты: две тысячи осетин погибли; ах, извините, 140 человек. Кстати, особенно замечательный момент. Там был палестинский шейх Раад Салах, так вот он не лазил вертолет веревочкой привязывать, но после, помещенный кровавым израильским режимом под домашний арест, он заявил, что вся операция была сделана с тем, чтобы его ликвидировать, что министр обороны и премьер Израиля лично всё это разработали, но израильские солдаты провалили. Лично премьер Израиля разработал операцию и послал вооруженных пейнтбольными ружьями солдат ликвидировать шейха. Это ужасно походит на историю с «Литым свинцом», когда ни один палестинский террорист не подбил ни израильского танка, ни вертолета, но они продолжали храбро стрелять по Израилю из ракет, желательно расположенных на крыше детского сада, и заодно замочили в госпитале, который они переделали в свою штаб-квартиру (естественно, никаких больных в госпитале не видели), 150 активистов ФАТХ. Причем не просто замочили, а замучили. Т.е. сверху по тебе стреляли агрессоры, а снизу они сидели в подвале и долго-долго, по кусочку резали активистов ФАТХ. В-третьих, напомню, что вся эта компания ехала в гости к такой организации, которая называется «Хамас», т.е. к террористам. Более того, организация, которая наняла все эти корабли, она уже 15 лет подвизается на ниве террористической деятельности, точнее она является типичной, как в учебниках, фрондерской организацией для террористов, 95% деятельности которой посвящено исламской благотворительности, а остальные 5%, и они этого совершенно не скрывают… Они говорят: «Да, мы для великого джихада вербовали людей для Боснии, вербовали для Чечни, вербовали для Афганистана…» Кстати, этим милым ребятам турецкие военные в свое время, испугавшись их, запретили оказывать помощь во время землетрясения. И четвертое, самое важное. Это то, что раскопал Миша Войтенко из «Морского бюллетеня». На мой взгляд, это самая потрясающая деталь. Конвой, состоявший из шести судов, перевозил 10 тысяч тонн груза, т.е. это всё влезло бы в один среднего размера сухогруз. Уже в воздухе пахнет воровством: при каких условиях 10 тысяч тонн груза нужно перевозить шестью судами? Но самое главное – головной пароходик был круизный лайнер «Мави Мармара» с каютами на тысячу человек, ехало 700, 600 было лохов, 100, как я уже сказала, тренированных боевиков, потерявшихся в этой массе. Собственно, вот этот момент, что перевозятся вовсе не гуманитарные грузы, а перевозятся 700 лохов на круизном лайнере, на котором вообще нет грузовых отсеков, вот этот момент – ключ к диспозиции всего. Что задумывалось? Резня. Еще раз повторяю, 600 пассажиров из числа полезных идиотов – это либо глупые кяфиры, которых аллах и так велел убивать, или мусульмане, которые, иншаллах, станут шахидами, и сто отлично подготовленных людей, которые, замечу, вовсе не спешили жертвовать своими жизнями. У них были бронежилеты, очки ночного видения, рация – всё необходимое, чтобы выжить. Обычный террорист берет с собой автомат, бронежилет не берет. Эти брали с собой ножи, чтобы нападение выглядело спонтанным. Но бронежилеты они на всякий случай взяли. Т.е. задача была очень простая: израильский солдат, вооруженный пейнтбольным ружьем, спускается на палубу по предварительному согласованию. Ночь, гам, на тебя нападают согласованно сто человек, вокруг вообще 700. Цель – чтобы израильские солдаты открыли стрельбу по всем 700-там. Отсюда бронежилеты, отсюда такое необычайно малое количество погибших. Потому что согласитесь, девять погибших от ста боевиков, набросившихся на солдат. Т.е. куда менее важно было убить проклятых израильтян, нежели спровоцировать резню, в которой убили бы человек 600. Ребята ошиблись только в том, что они приняли психологию израильской армии за свою. Они решили, что вертолет, если его привязать за веревочку, начнет всех стрелять НУРСами без разбора. Они бы сами начали. Но это Армия обороны Израиля, она обороняет женщин и детей, она не подставляет их, как террористы. Кстати, всё было спасено, в значительной благодаря характеру одного человека, которого израильтяне сами до сих пор называют сержант С. Сержант четвертым спустился на палубу. Он увидел, что все три его начальника, спустившихся первыми… Кстати, начальники спустились первыми, потому что это Армия обороны Израиля, а не армия постройки дач. И вот в этой ситуации он не стал стрелять без разбора, он не закричал «мочи всех», он принял командование. Говорят, что Армия обороны Израиля эту операцию провалила и чего-то там недосмотрела. На мой взгляд, она эту операцию блестяще выиграла, благодаря подготовке своих солдат. Все десятки лет этой подготовки привели к тому, что сержант, спустившийся на залитую кровью палубу без командиров, вооруженный пистолетом, против толпы в 600 баранов и 100 террористов, не потерял голову, не стал стрелять, отбивая раненых товарищей, он начал командовать. Это вещь, которую нельзя подготовить за день. Вот так должна быть устроена армия. Собственно, с чем мы имеем дело? Мы имеем дело с новым типом терроризма, рассчитанным на правозащитника. Если первый терроризм давным-давно заключался, чтобы взорвать израильских женщин и детей и максимизировать потери Израиля, то этот новый тип терроризма максимизирует потери собственного населения, скрываясь за женщинами и детьми, с тем чтобы вызвать сочувствие общественного мнения. Кстати говоря, можно подумать, что сектор Газа – это такое место, где есть нечего, как в каком-нибудь Судане. Это не совсем так. Сектор Газа получает огромные деньги от ООН. Если вы помните, когда последний раз прорывали блокаду сектора Газа как раз со стороны Египта, то по российским телеканалам шли совершенно слезливые передачи о том, как бедные, несчастные подростки из сектора Газа, после того как они наконец прорвали блокаду, обзавелись мотоциклами. В 17 лет нищие ребятки, прорвав блокаду, первое, что они сделали, они накупили мотоциклов. Другая замечательная история, я бы назвала ее так – эпидемия смертей от генераторов. Что такое эпидемия смертей от генераторов среди жителей сектора Газа? Это песня. Сектор Газа, естественно, всегда кровавые израильские палачи снабжали электричеством. Потом перестали. Но они же кровавые. В секторе Газа есть электростанция. Более того, деньги выделили на эту электростанцию. Какой в мире вменяемый террорист, или Ким Чен Ир, или соответствующий Уго Чавес будет использовать деньги, выделенные на электростанцию, для того чтобы купить топливо для электростанции, когда всё равно во всем виноват кровавый израильский режим и чем хуже, тем лучше? Короче говоря, деньги куда-то пропали, видимо, на «Роллс-Ройсы» и всё остальное, а жители сектора Газа, поскольку денег у них до хрена, начали покупать вот эти самые генераторы. А поскольку уровень грамотности населения, благодаря замечательной организации «Хамас, чрезвычайно низок и всякий человек умный спешит оттуда уехать, хотя бы в Иорданию, то они начали ими травиться, потому что не знали, что нельзя их заводить в помещении по той же причине, что и автомобиль. Сектор Газа – это, кстати, единственное замечательное место, где бесплатная стоматологическая помощь. Я не хочу сказать, что в Газе население не нищее. В Газе население нищее, как и в Северной Корее, и по той же причине. По причине того, что им правят государственные террористы. Теперь почему же этого не заметили правозащитники, которые в таком количестве были на судах? Мы ответим на этот вопрос очень просто, если мы посмотрим биографии этих правозащитников. Вот гражданка Мейрид Макгуайр, которая сейчас едет на другом судне – «Рэйчел Корри». Католичка, ирландка, Нобелевская премия 1976 года, всю свою жизнь профессионально боролась за мир с тех пор, как в 16 лет была стенографисткой. С 17 лет она уже боролась за мир. Боролась против проклятых английский империалистов, боролась за разоружение. Потом с разоружением в 1991 году напряженка. Теперь она борется за «Хамас», за права «Хамаса». Допустим, завтра она испугается. Она просто поймет, что в следующий раз судно, на котором она поедет, взорвут к чертовой матери и скажут, что это сделали израильтяне. Она просто хотя бы это почувствует. Ответ – а что она может сделать? У нее профессия такая – защищать права человека. Если она приедет в Израиль и скажет: «Ребята, я хочу защищать права бедных израильских детей», ей скажут: «Извините, у нас нет бедных израильских детей, их права защищают их родители». – «Я хочу защищать, я хочу бороться». – «Извините, у нас борется Армия обороны Израиля, она для этого и создана». Второй гражданин, тоже замечательный, который едет сейчас на последнем судне – Дэнис Холидей, знатный борец против геноцида. Геноцидом г-н Холидей называл экономические санкции против Ирака. Он занимался таким замечательным, совершенно бессеребренным делом, как программа «Нефть в обмен на продовольствие». Когда программу прекратили, он покинул, он снял фильм про голодающих иракских детей, которые, по его словам, мрут со скоростью пять тысяч детей в месяц, если проклятый кровавый Запад не даст деньги ему, Дэнису Холидею, заботиться о несчастных иракских детях. И Дэнис Холидей во всех своих интервью совершенно замечательно рассказывал, какие хорошие иракские чиновники, как они не воруют ни цента, и как проклятый Запад занимается геноцидом и расизмом. Представьте себе, Дэнис Холидей тоже раскается, прозреет, придет к Израилю и скажет: «Ребята, я хочу возить гуманитарную помощь израильским детям». А ему скажут: «Пошел вон». Теперь такой момент. В чем разница между Палестиной и Северной Кореей? И там, и там несчастный страдающий народ. И там, и там руководители этого народа борются за свободу против оккупантов. Северная Корея не отступит, пока она не освободит Южную Корею от проклятых оккупантов, и «Хамас»… Как там кричали правозащитники на остановленном судне? «Евреи, убирайтесь в свой Освенцим». Вот пока евреи не уберутся в свой Освенцим. Геноцидом и там, и там эти ребята называют борьбу за свободу. И там, и там страдания народа объясняются оккупантами. И там, и там народ с властями глубоко согласен, благо всех несогласных расстреливают. И там, и там режимы оккупантов демонстрируют невиданный уровень развития при гигантских расходах на оборону. И Израиль, и Южная Корея, противостоящие выродкам по ту сторону границы, демонстрируют просто невиданный рост экономики. В чем разница? В одной мелкой детали. Северной Корее не помогает ООН. Господин Ким Чен Ир, владелец 10-километрового воздухопровода, ведущего из соснового бора в его дворцы, и тысячи «Роллс-Ройсов» и других роскошных машин, он не сообразил, что после Корейской войны надо было загнать 20 миллионов северных корейцев за колючую решетку, объявить их беженцами и сказать: «ООН, дай нам, пожалуйста, денег, а то мы помрем с голоду». Вот тогда всё бы было замечательно. Вот тогда бы, во-первых, эти люди сейчас расплодились бы не до 23 миллионов, а миллионов до 50. Во-вторых, со всех сторон к Северной Корее шли бы корабли с активистами, готовыми бороться за права северных корейцев до последней капли крови южного корейца. И уж конечно, какой бы сейчас стоял в мире шум по поводу проклятых южных корейцев, которые сами предательски потопили свой корвет… Что из всего этого следует? Следует несколько очень важных вещей. Первое – правозащитного движения больше нет. То, что вместо него осталось, это типичный жизненный цикл, который проходит значительная часть движений, которые основаны не для прибыли, а для того, чтобы защищать какие-то бескорыстные идеалы, и которые буквально в следующем поколении вырождаются в бюрократические организации. Пример такого вырождения прекрасно описал психолог Бруно Беттельхайм на примере ордена Франциска Ассизского. Вот здесь Франциск Ассизский проповедует птичкам, а уже через сто лет у францисканцев немереные кучи золота в подвалах. Есть очень известный пример такого рода эволюции, который называется католическая церковь. Тоже ребята были бессеребренники, но Мартин Лютер, как известно, предъявил этим бывшим бессеребреникам определенную сумму претензий. Т.е. я обращаю ваше внимание, что получилось так, что сейчас правозащитное движение на Западе (еще раз подчеркиваю – на Западе) прошло пассионарный период. В России оно, кстати, еще пассионарный период не прошло, в России еще очень много Францисков Ассизских – от погибшей Натальи Эстемировой до живой, слава богу, Людмилы Алексеевой. Но на Западе мы видим, как Human Rights Watch, спонсируемый, кстати, Саудовской Аравией, известными защитниками прав человека, из всех стран Ближнего Востока строчит доклад за докладом о нарушениях прав человека в одном Израиле, единственной ближневосточной демократической стране. А «Хамас» Human Rights Watch не трогает. Мы видим, как Amnesty International защищает права Моаззама Бегга, узника, члена «Аль-Каиды». Более того, устраивает ему на собственные деньги турне по Европе. Когда ей это заметили, то женщину, которая на это указала, уволили из Amnesty International. А глава Amnesty International заявил, что джихад разрешен, когда он оборонительный. Надо сказать, что или это полная безграмотность, или человек не знает, что оборонительный джихад – это центральная концепция для Бен-Ладена и иже с ним (именно в рамках оборонительного джихада были взорваны башни-близнецы), или человек разделяет эту идеологию: вот оборонительный джихад разрешен, подпись – Бен-Ладен и Amnesty International. Можно сказать, что правозащитное движение типа оседлано террористами, использовано террористами. К сожалению, это не так. Дело в том, что есть коренная проблема правозащитного движения, которую лучше всего мне сформулировал Лев Пономарев. Однажды он мне рассказывал, как он защищает права одного заключенного, который порезал себе вены. Я говорю: «А за что этот парень сидит?» А Пономарев ответил: «А мне не важно». Вот это коренная концепция правозащитного движения – «а нам не важно». Есть права человека. Вот человек сидит, его мучают. Если этот человек Чикатило, нам не важно. Если этот человек террорист, нам не важно. Нам важны права человека. Мы не думаем от ответственности человека. Второе – у правозащитного движения есть принцип: государство всегда виновато. Это тоже страшный принцип. Потому что государство обязано защищать своих граждан. Хорошее государство это делает. |
|
|
|