|
Глубоко на дне, погребенный под толщей еврейской совести, мучает и не дает покоя
вечный вопрос, главный кошмар всех еврейских кошмаров. Это вечный колокол,
который отзывается в еврейских умах и заставляет учащенно биться сотни
испуганных еврейских сердец.
Это вопрос всех вопросов. Если оставить его без ответа, он уничтожит все причины
существования сионизма, еврейского государства и еврейского народа. И это
вопрос, на который у светского еврея нет ответа, и потому его сын – более
честный, чем он сам – уже не видит необходимости ни в сионизме, ни в еврейском
государстве, ни в еврейском народе. Стоит ли удивляться, что бедный еврейский
лидер, интеллектуал, неораввин рассыпается у всех на виду, одновременно
набрасываясь в зверином порыве гнева на всех, кто поднимает этот вопрос, хотя и
его самого, и еврейское государство, и еврейскую общину мучает душевная агония?
Это настолько простой вопрос, что его простота породила массу еврейских
комплексов. Этот навязчивый вопрос привел к духовной гибели больше молодых
евреев, чем сгинуло в гитлеровских лагерях смерти. Этот манящий вопрос
соблазняет молодых евреев и израильтян, проглатывает их и увлекает в могилу
ассимиляции и национальной гибели. Еврейский Вопрос нашего времени с бесподобно
жестокой честностью метит в самый эпицентр интеллектуальных и логических основ
сионизма, Израиля, иудаизма и еврейского народа.
Это Вопрос, который удаляет и заменяет собой четыре классических вопроса
пасхального седера. Этот Вопрос сам превратился в нескончаемый мини-седер,
который накрывается каждый день еврейского года. Как мало молодых евреев все еще
произносят четыре первоначальных вопроса, и насколько меньше не задают самый
главный:
Зачем вообще быть евреем?..
Светские отцы нации, позвольте задать вам один вопрос: зачем этот еврейский
народ должен быть отличным от всех прочих? Зачем этот народ вообще должен быть?
Зачем данный конкретный еврей должен быть частью племенного, обособленного,
отдельного, изоляционистского народа, если он может быть универсальным
человеческим существом без всяких ограничений, будь-то смешанные браки или
ассимиляция? Почему во всех народах можно свободно жениться на симпатичной,
умной, порядочной молодой женщине, как еврейке, так и нееврейке, а в этой семье
можно жениться только на еврейках? Почему во всех семьях стараются разрушить
примитивные, архаичные тенденции к изоляции и обособлению, постичь все культуры,
религии и национальности, в то время как в этой семье мы постигаем только один
узкий предмет – еврейство? Почему в Израиле мы должны жить в постоянном
состоянии войны из-за того, что хотим всегда пребывать в состоянии «еврейства»?
Почему мы должны быть «сионистами» и настаивать на сионистском, еврейском
государстве, если это ведет к непрекращающейся войне с арабами? Почему мы не
можем жить в демократическом, светском Израиле-Палестине? Почему все
демократические нации едят все виды овощей, а мы вынуждены употреблять только
горькие плоды сионизма и еврейства? Короче говоря, скажите мне, отцы нации:
зачем быть евреем?
Бедное дитя. Запутавшееся, потерянное, заблудившееся. Бедные отцы. Запутавшиеся,
потерянные, заблудившиеся. Бедные евреи. Запутавшиеся, потерянные,
заблудившиеся. Вот где расизм в чистом виде: упорная, иррациональная
приверженность «еврейству» без единой логической, моральной, этической причины
для этого. Еврейство и еврейское государство, причина существования которого
ничуть не более логична, чем особый статус на основе страстного желания быть
«другим». Вот где абсолютная форма расизма.
Светский еврей как Израиля, так и Изгнания сохраняет еврейство не в силу
логической, неплеменной точки зрения. За тысячу лет он так и не смог рационально
объяснить, почему он настаивает на том, что он ЕВРЕЙ и отличается от остального
мира. Светский еврей как в Израиле, так и в Изгнании является евреем только по
одной из двух иррациональных, эмоциональных причин. Это специфический синдром,
который я называю «чолент и гойим».
Чолент – это традиционное еврейское блюдо, которое едят в Шаббат. Оно состоит из
мяса и фасоли, его готовят на огне всю ночь до утра (поскольку в Шаббат нельзя
зажигать огонь). Этот термин хорошо символизируют «культуру желудка», особую
«ностальгию» еврея по ортодоксальной семье (отца или деда) и ее обычаям, образу
жизни и всем тем традициям, которые он вспоминает с теплотой даже после того,
как отказался от них. Он, нынешний еврей, привержен еврейству, которое основано
на теплых воспоминаниях о других людях, которые придерживались настоящего
еврейства. Его еврейство – это воспоминания о пасхальном седере, свечах Шаббата,
еврейских молитвах и уроках, которые он усвоил в детстве. Иудаизм? Вряд ли.
Скорее ностальгия по иудаизму – «чолент».
С другой стороны, его «еврейство» часто дает о себе знать, но не потому, что он
узнал об иудаизме что-то позитивное, если даже и узнал. Его еврейство
запечатлено в нем неевреями – гойим, которые не позволяют ему забыть о том, что
он еврей, как бы он ни хотел этого. Действительно, антисемитизм всегда был
лучшим гарантом «еврейства», вынуждая еврея признать свою сущность, хочет он
того или нет.
Чолент и гойим – оба положены в основу сионизма. Отцы политического сионизма,
выбросившие подлинный иудаизм, остались евреями только под двойным влиянием
чолента и гойим. Во-первых, вспомним реальность жестокого антисемитизма,
царствовавшего в Восточной и Центральной Европе. И в 1880, и в 1980 году лучшим
доводом в пользу создания еврейского государства был не кто иной, как царь,
который напоминал евреям, что без своего государства их не будут воспринимать.
Ну и, конечно же, чолент. Как ни старался ранний сионист стать в оппозицию
религии, ему никогда не удавалось избежать бремени чолента, ностальгии. Это
иудаизм, это хедер, маленькая еврейская школа, в которой он ребенком учился в
русском или польском штетле (деревне), сделали его евреем и сионистом. Это его
религиозные родители вместе с бабушками и дедушками и воспоминаниями о доме и
семейных праздниках создали светский сионизм. Он так и не сумел спастись от
этого, как ни старался. Политический сионизм со всей его светскостью и
антииудаизмом возник исключительно из-за чолента и гойим.
Однако сами по себе эти два сильных эмоциональных фактора не смогли обеспечить
постоянство. Если в основу сионизма и еврейского государства положены только эти
факторы, они привлекут только тех, кто сам испытывал эти чувства. Невозможно
передать другим чувство, которое они сами не испытывали. Так и основатели
светского сионизма, чье «еврейство» и «сионизм» покоились исключительно на
упомянутых эмоциональных основаниях, никогда бы не смогли передать их своих
детям и внукам, у которых уже нет воспоминаний и ностальгии родителей. Вот
почему светский сионизм был обречен с самого первого дня своего существования.
Он преуспел исключительно благодаря стечению временных специфических
обстоятельств, которые сложились на заре его истории. В какой-то момент ему
удалось создать еврейское государство, но затем, когда подросли дети и внуки, не
знавшие гойим, царя и антисемитизма, воспитанные в нерелигиозных, полностью
нееврейских домах, где уже не было ни чолента, ни свечей, ни ностальгии по
еврейству, – в этот момент светскому сионизму уже не удалось передать новым
поколениям тот тлеющий огонек, который когда-то был пламенем иудаизма. Когда его
убрали из огня, он стал меркнуть. Молодой израильский сабра, не знающий ни гойим,
ни чолента, брошен на произвол судьбы без единой эмоциональной причины
оставаться евреем, а после того как родители отняли у него иудаизм, не осталось
и логических причин. А в условиях, когда равнодушие к иудаизму и еврейству
помножены на реальность войны, ежегодной военной службы, высоких налогов и
депрессии, стоит ли удивляться, что молодой израильский еврей, лишенный корней и
давно язычник, мечтает уехать? Что он уже настолько нееврей, насколько это
возможно, что он отворачивается от всех бессмысленных ценностей
отцов-основателей сионизма и «еврейского» государства? Если как следует
поразмышлять, становится понятно: этого монстра создали именно они,
отцы-основатели современного сионизма.
Современный или политический сионизм возник не только ради спасения еврея от
физических опасностей Изгнания. Его идеологи использовали его как инструмент для
создания принципиально нового еврея, который больше не будет связан законами,
правилами и нормами религии.
Около двух тысяч лет еврейский народ ясно определялся как религия-нация. Когда
речь шла о еврее, автоматически имелся в виду иудаизм. Если нееврей хотел стать
евреем, он делал не то, что делают, когда хотят стать англичанином, французом
или немцем. Желающий присоединиться к еврейскому народу должен был принять
еврейскую религию. Вот чем был иудаизм – религией-нацией. И почти две тысячи лет
евреи не просто придерживались какой-либо религии, они жили согласно еврейским
законам и нормам. Еврей ходил с Б-гом, преклонял голову перед ярмом своего Б-га,
видел свою личную судьбу и судьбу всего народа только вместе с Б-гом. В
еврейском менталитете не было места понятию «светский». Не существовало и
обособленного понятия «национализм». Если евреи и считали себя нацией, народом,
то только потому, что так учили Тора и иудаизм.
И все это в один миг изменилось с появлением современного политического
сионизма. Политический сионизм поставил задачу сделать еврея «нормальным», как
все прочие народы. Он сделал своей целью создать «нового» еврея и новый
еврейский народ, который должен прийти на смену тому, который светские сионисты
глубоко презирали (со временем эта ненависть светских сионистов к самим себе
отразилась и на созданном ими государстве). Первым сколько-нибудь влиятельным
современным светским сионистом был Лев Пинскер. Он писал о том, что евреи должны
стать «как все прочие нации – народом со своим языком, обычаями и землей». Это
стало главной задачей повестки дня, и Пинскер даже предположил, то евреям не
обязательно возвращаться в Святую землю.
«Если бы у нас был безопасный дом, так что мы бы закончили наши бесконечные
скитания и наконец воссоздали свою нацию в собственных глазах и глазах всего
мира, тогда не было бы необходимости в восстановлении древней Иудеи. Мы не
должны привязываться к месту, где наша политическая жизнь однажды была
насильственным образом прервана и разрушена. Цель наших теперешних усилий – не
«Святая земля», но наша собственная земля… из которой никакой иностранный
правитель не сможет нас изгнать».
Если говорить об отце политического сионизма Теодоре Герцле, то его сионизм стал
следствием не столько особых еврейских чувств, сколько результатом того шока,
который он испытал от суда над Дрейфусом, когда цивилизованная, либеральная
Франция продемонстрировала чудовищный антисемитизм. Ирония в том, что отец
современного сионизма был обращен в еврейство не евреем, а ненавистником евреев,
не через иудаизм, но через народы – синдром гойим. Неудивительно, что в его
последней книге Новая-старая земля (Altneuland) отражены представления о
еврейском государстве, основанные на либеральных течениях Вены, и ни слова – о
еврейском государстве. Будучи ассимилированным евреем, Герцль полностью
проигнорировал идею еврейской нации, основанной на иудаизме, – идею,
существующую с незапамятных времен, благодаря которой предки Герцля и оставались
евреями. В своем описании идеальной Новой-старой земли он писал: «Вопросы веры
раз и навсегда исключены из общественной жизни. Если кто-то хочет практиковать
религию в синагоге, церкви, мечети, художественном музее или на филармоническом
концерте, общество это не волнует. Это его личное дело».
Даже официальным языком «еврейского» государства не должен был стать еврейский.
В своем ключевом труде «Еврейское государство» Герцль писал: «Мы не можем
общаться друг с другом на еврейском языке. Кто из нас владеет им достаточно,
чтобы купить железнодорожный билет с его помощью? Это невозможно. Однако эту
сложность довольно легко преодолеть. Каждый может продолжать говорить на том
языке, на котором ему удобнее всего выражать мысли. Швейцария прекрасно
доказывает, что возможно существование федерации языков».
Таким был родоначальник политического сионизма. Человек, отвергнувший еврейскую
веру, еврейский язык, готовый принять в качестве еврейского государства Уганду
(!), мечтавший об ассимилированном, либеральном варианте wienerschnitzel на
водах Иордана-Дуная. Именно здесь, в отправной точке нового сионизма содержится
объявление войны против иудаизма и еврейского народа как религии-нации,
родившейся на Синае.
Гершон Шокен, редактор израильской газеты Гаарец, светский сионист и
патологический борец с иудаизмом, в 1984 году провел семинар на тему «Отношение
иудаизма к иностранцам». Он предельно ясно охарактеризовал сущность современного
светского сионизма и цели его современных израильских приверженцев:
«В Восточной Европе сионизм был, главным образом, бунтом против еврейской
религии. Они (сионисты) стремились выкорчевать ее, чтобы от нее не осталось и
следа в будущем новом еврейском обществе…
Если мы хотим создать и развить современное государство… мы должны создать такую
ситуацию, при которой религиозная жизнь будет уделом частной жизни, протекающей
в синагогах и йешивах (религиозных школах), и не будет влиять на государство и
общество вне этих рамок».
Утверждение Шокена, что сионизм возник как бунт против иудаизма, вовсе не
преувеличение. Это с предельной ясностью видно в работах ранних мыслителей и
поэтов сионизма.
Так, один из самых знаменитых современных еврейских поэтов, Шауль Черниховский,
приветствовал язычество и евреев-язычников, которые казались ему мужественными и
прекрасными, в отличие от блеклых еврейских ученых Восточной Европы.
Черниховский воздавал должное древним хананейским богам евреев; так, еврей,
персонаж стихотворения «У статуи Аполлона» обращается к греческому богу с такими
словами:
«Я преклоняюсь пред тобой, сила и красота жизни,
Преклоняюсь перед твоей юностью, которая, словно ураган,
Страшит и гонит прочь иссохших людей,
Пытающихся отнять жизнь моего бога,
Заковавших в путы своих молитв (тефилим)
Эль-Шадая, господина пустынь,
Кто вел дерзких захватчиков Ханаана».
Миха-Иосиф Бердичевский, который восхищался Ницше и его идеями о примитивной
природе и заимствовал немецкую идею о переоценке всех ценностей, объявил войну
иудаизму и «евреям», которых он породил: «Мы стоим на пороге войны двух миров:
быть или не быть! Быть последними евреями или первыми израильтянами.
Нам нужна не реформа, а переоценка – фундаментальная переоценка всего образа
нашей жизни, мыслей, самой нашей души. Еврейская наука и религия не являются
базовыми ценностями – каждый имеет право либо верить в них, либо нет. Но народ
Израиля существовал и до них. Израиль предшествует Торе.
Мы являемся последними евреями – и одновременно первыми представителями новой
нации».
Евреи всего мира были шокированы, когда весной 1986 года вандалы сожгли синагогу
в Тель-Авиве, напали на религиозную школу и порвали сотни религиозных книг. Все
задавали один и тот же возмущенный вопрос: как такое могло произойти? Когда мы
начали так ненавидеть самих себя и нашу собственную религию?
Как всегда, у еврея короткая память. 6 мая 1903 года Хаим Вейцман, один из гуру
современного сионизма, президент Всемирной сионистской организации и первый
президент государства Израиль написал объемное письмо Теодору Герцлю. В нем
говорилось: «Дети открыто восстают против родителей. Старшее поколение
замкнулось в традиции и жесткой ортодоксии. Молодежь делает первые шаги в
поисках свободы от всего еврейского. В одном местечке под Пинском молодежь
изорвала свитки Торы. Это о многом говорит».
Затем он предостерегает от любых попыток привлечь религиозных евреев в лагерь
современного сионизма: «Это приведет к катастрофе. Если в иудаизме и есть
что-либо нетерпимое и непостижимое для лучших представителей еврейской молодежи,
так это стремление приравнять свою сущность к религиозному формализму
ортодоксии». Еврейскую молодежь, по его словам, можно спасти только с помощью
сионизма и возврату к еврейской культуре, но «последнее больше не должно
отождествляться с еврейской религией».
Политический сионизм, создавший государство Израиль, – это детище идеологов и
политиков, которые хотели разделить иудаизм и государство и создать полностью
новое представление о еврее. Религия, традиция, Б-г больше не имели
принципиального отношения к еврейскому народу. Новый еврей должен был
освободиться от всех ограничений религии и стать «нормальным», как все
остальные…
Нахман Сыркин, идейный вдохновитель «умеренного» социалистического сионизма,
работы которого дали миру таких людей как Бен-Гурион и Кацнельсон, а также
современную Лейбористскую партию Израиля, в своем «Воззвании к еврейской
молодежи» писал:
«Сионистский социализм считает, что еврейская религия не религия вовсе, но
трагедия, главное препятствие на пути еврейской нации к культуре, науке,
свободе».
Яков Клацкин, глава Еврейского национального фонда и редактор печатного органа
Всемирной сионистской организации Die Welt, объявил: «Сионизм ознаменовал начало
новой эры, которая не только положила конец Диаспоре, но и сформировала новое
определение еврейской идентичности – светское определение…
Быть евреем не означает принятие какого-либо религиозного или этического
символа… Одним словом, чтобы быть частью нации, не обязательно верить в
еврейскую религию и следовать еврейской духовности». В другом месте:
«„Духовный” критерий таит в себе огромную опасность не только для нашего
национального возрождения, но и для нашего возрождения как индивидуумов. Он
сковывает наш дух цепями традиции, подчиняет нашу жизнь набору доктрин, наследию
и ценностям древнего мировоззрения. Мы связаны устаревшими ценностями, которые,
лишая свободы мысли, травмируют нашу личность во имя национального единства и
солидарности» (из эссе «Границы»).
Война против иудаизма, берущая начало в ненависти к себе, лучше всего описана в
работах пролетарского писателя Иосефа-Хаима Бреннера. Цитата:
«(Предыдущие поколения) жили не Освящением Имени, но различными схемами,
направленными на получения выгоды из коммерческих функций, которые требовало от
них население; они жили для охраны своих богатств и роста доходов.
Да, мы выжили, мы живем. Верно, но чего стоит наша жизнь? У нас нет наследия.
Каждое поколение ничего не дает следующему. Если мы что-то и получили –
раввинскую литературу, – то лучше бы ее никогда не было.
«Даже сама наша вера и религия была в основном украдена, отобрана, заимствована
и переписана, нередко вульгарно, другими: ангелами, демонами, фокусниками и
чародеями Талмуда» («Самокритика»).
Ненависть к себе, возникшая в сердцах и умах светских сионистов, ошеломляет. В
Изгнании еврея поносили, на него плевали, считали трусом, паразитом, ущербным,
низким, социальным калекой, непродуктивным – термины, которые позже возьмут на
вооружение нацисты. И случилось так, что светский сионист дал выход своим
чувствам не к евреям Изгнания, а к самому иудаизму. Это был продукт невероятной
ненависти к себе; ненависти, которой предстояло существовать столько, сколько
существует иудаизм; ненависти, которая в конечном итоге привела к трагедии
современного государства Израиль, в котором светские самоненавистники стремятся
развязать гражданскую войну и положить конец иудаизму, ставшему тернием в их
глазах.
Хорошо уже то, что новые сионисты, отвергнувшие иудаизм и Б-га как фактор
еврейской национальной жизни, терпимы к иудаизму. Даже культурный лидер сионизма
Ахад Гаам, который расходился во мнениях с Герцлем и другими политическим
сионистами, видевшими в сионизме исключительно политическое движение, едва ли
настаивал на религиозном характере еврейского народа. Его сионизм был своего
рода «культурным сионизмом», а еврейское государство для него означало
культурное возрождение, которое он довольно неопределенно описывал в терминах
«этических учений древних пророков». Эти глупцы, чей сионизм возник только
потому, что они воспитывались в традиционных семьях, чьи предки выжили как евреи
только благодаря религии, чьи симпатии к еврейству обусловлены только той
еврейской традицией, которую они отвергли, – вряд ли они осознают, что если
лишить их детей и внуков иудаизма, они со временем отвернутся и от сионизма.
Светский сионизм является еврейской ассимиляцией. Как и все националистические
движения других народов, светский сионизм увидел в секуляризме прогрессивную,
просвещенную черту современности. В отношении к этому вопросу нет никакой
разницы между правыми и левыми, и даже правый националист Зеев Жаботинский писал
своему сыну (который позже стал атеистом, осудил иудаизм в первом Кнессете, в
который был избран, и призвал к созданию «ханаанской» нации израильтян вместо
евреев): «Лично я не вижу в еврейском ритуале ничего священного». Хотя
Жаботинский и относился к религии с гораздо большим уважением, чем левые, он
ясно дал понять, что видит будущий народ и государство вне всякой связи с
иудаизмом.
Даже крупнейший американский сионист Луис Брандейс был неверующим – он
рассматривал сионизм как идеал, который должен прийти на смену иудаизму. Для
Брандейса еврейский национализм был «привлекательной заменой еврейской религии».
Вот почему новые сионисты, особенно социалисты, так стремились искоренить
иудаизм и заменить его своей новой идеологией, нередко лукаво манипулируя
религиозными темами и подстраивая их под свои нужды.
Так, радикальный социалист-сионист Бер Борохов хвалил «грешного сына» из
пасхальной Агады за то, что он отказался покидать Египет по указанию Б-га.
«Грешные сыны» нашего времени, говорил он, достигают свободы собственными
силами. Киббуцная Агада провозгласила: «Мы, поколение свободных людей, будем
праздновать, свободные от рабства традиции». Одна из наиболее популярных
ханукальных песен современного сионизма взяла традиционную фразу молитвенника
«Кто может пересказать славу Б-га?» и заменила ее на «Кто может пересказать
славу Израиля?».
В конечном итоге оставался лишь один шаг, чтобы киббуцная Аагада провозгласила:
«Слушай, о Израиль, Израиль – наша судьба, Израиль – один». Эта тенденция
достигла кульминации, когда изменению подверглась молитва о мертвых, кадиш. В
ней социалисты заменили фразу «Да прославится и освятится Его Имя» на «Да
прославится и освятится человек труда».
В статье в газете Гаарец (20 июня 1986 г.) Натан Дуневич вспоминает, как в самой
известной сионистской средней школе Тель-Авива – «Герцелии» – «учителя
насмехались над учениками, надевавшими во время урока Библии ермолку, говоря: „У
вас что, голова мерзнет?”» Да и в самой Декларации независимости Израиля
содержится фраза, отражающая отказ лидеров политического сионизма допустить Б-га
к созданию еврейского государства. Лидеры сионистско-социалистических партий
категорически отказались упомянуть в Декларации имя Б-га – вместо этого было
решено вставить многозначный термин Цур Исраэль, «Скала Израиля», который для
каждого может значить свое, будь-то мужчина или женщина, социалист или раввин.
Таким образом, светский сионизм возник как еврейский «национализм».
Религия-нация Синая была заменена «национальным освободительным движением
еврейского народа». Б-г перестал играть какую-либо роль, и иудаизм, в лучшем
случае, утратил первостепенную важность. В тот самый момент и возникло то
базовое противоречие, которое сегодня раздирает государство Израиль и фундамент
современного сионизма.
Израильский министр абсорбции и иммиграции Яаков Цур, сын киббуца, левый
прогрессивный гуманист, настолько ненавидит расизм, что во время выступлений
Кахане в Кнессете он выходит из зала (чего не удостаиваются ни арабские
парламентарии, ни коммунисты). И вот однажды этот прогрессивный гуманист, борец
за демократию и равноправие всех людей, «созданных по образу Б-га» (в которого
он не верит), восходит на трибуну Кнессета и делает следующее заявление:
«Сегодня мы боремся за волю еврейского народа оставаться еврейским. В этом вся
истина. Никогда еще в еврейской истории не было так просто не быть евреем. Во
Франции более 70 процентов заключают смешанные браки… Это часть борьбы за
выживание еврейского народа».
Что это такое говорит министр, сын левых киббуцников, борец с расизмом и
дискриминацией, дитя демократии и равноправия? Предупреждение от смешанных
браков? Разве прогрессивный сторонник равноправия может возражать против
смешанных браков? Может ли быть б’oльшая дискриминация, чем запрет евреям
вступать в брак с кем-то, кто от него отличается, – с неевреем? «Выживание
еврейского народа»? Есть ли хоть один прогрессист, кто не воскликнет в ответ на
это заявление: «Реакционер! Расист! Наше поколение борется за интеграцию всех
народов, чтобы покончить с националистическими и племенными барьерами, их
разделяющими!»
Конечно, министр являет собой классический образец болтливого, сбитого столку
шизофреника – а раз так, ему самое место в кабинете министров с вывеской
«Раздвоение личности».
Все они наги, разбиты, бредут на ощупь словно слепые. Они не могут ответить на
один вопрос нового пасхального седера: «Отец, скажи, зачем быть евреем?»
А раз они не могут ответить на вопрос своего ребенка, они его потеряют. Только в
иудаизме содержится сколько-нибудь рациональная причина и логическое оправдание
того, чтобы оставаться евреем, именно евреем, отличительным и обособленным.
Поскольку секуляризованный, эллинизированный, ассимилированный израильский отец
не верит в иудаизм, он лишен и ответов, и детей.
Очаровательно! Божественная ирония вводит в действие железный закон нового
еврея. Те, кто отбросили иудаизм и решили вырастить своих детей нерелигиозными,
вместо этого поклоняясь в новом храме еврейского национализма и сионизма,
сегодня вынуждены беспомощно наблюдать, как их дети отворачиваются и от
иудаизма, и от сионизма.
«Отцы нации» уничтожили своих собственных детей так же, как они разбили храм
Моисея и алтарь раввинов, заменив их язычеством социализма, Маркса и вселенской
ассимиляции идей и культур иностранцев и язычников. Киббуц породил
еврейскоязычного эллиниста, который сравнял Синай с землей и принялся
поклоняться в пантеоне гоя. Первый поселенец из Восточной Европы сохранял
признаки «еврейскости», потому что его отец еще помнил штетль. Изящество
божественного возмездия в том, что его ребенок уже не видит ни малейшего
различия между евреем и неевреем, ни малейшей причины не жениться на немке,
работающей в киббуце. Его ребенок уже не ощущает ни капли вины, оставляя и
киббуц, и страну, чтобы жить со своим нееврейским супругом в Европе или Америке.
Его ребенок, сын светского сионистского отца, отвергнувшего иудаизм, изящно
воздает ему по заслугам, зевая при виде сионизма.
Давайте рассмотрим невероятный пример Мордехая Бар-Она, левого члена Кнессета,
деятеля движения «Мир сейчас».
Одно время Мордехай Бар-Он был главным специалистом по воспитательной работе в
Израильских силах обороны, затем он был назначен главой Департамента по делам
молодежи и пионеров при Еврейском агентстве. Судите сами. Вот человек, которому
доверена крайне важная задача: прививать ценностные ориентиры подавляющему
большинству израильской молодежи, которая на исходе второго десятка лет служит в
армии. Предполагается, что это должны быть еврейские и сионистские ценности,
необходимые для создания гордого еврея, понимающего смысл еврейства и
необходимость отличаться от народов. Только такие ценности способны дать ему
обоснование, почему необходимо жить в стране с высокими налогами, постоянной
военной службой и ежедневной угрозой войны.
В свете всего этого, а также ввиду важной должности в Департаменте по делам
молодежи при Еврейском агентстве, которое распространяет культуру и образование
среди молодежи мира, будет интересно отметить, что дочь Мордехая Бар-Она Таль
вышла замуж за араба из Назарета, члена Коммунистической партии и открытого
сторонника ООП. Конечно, нельзя всегда винить родителей за ошибки детей. Но в
нашем случае интересен не столько факт этого межнационального брака, сколько
отношение к нему Бар-Она.
Итак, Мордехай Бар-Он, бывший главный специалист по образованию при израильской
армии и наставник еврейской молодежи при Еврейском агентстве, говорит:
«Лично я всегда считал межнациональные браки крайне вредным явлением для
еврейского народа. Однако, с другой стороны, каждый имеет право выбирать
собственные приоритеты касательно семейных отношений и не может навязывать свой
выбор другим. Если двое молодых людей, тщательно все обдумав и взвесив, делают
свой выбор, то кто такие я и моя жена, чтобы стоять у них на пути? Как раз
напротив, мы с женой считаем высшим долгом поддерживать их…
Я бы охарактеризовал то образование, которое получила моя дочь, как
«гуманистическое». При этом добавлю, что когда вы встречаете молодого арабского
интеллектуала, свободно говорящего на еврейском, впитавшего значительную долю
нашей культуры, довольно чувствительного, то для диалога с ним уже есть все
основания. Факт в том, что между мной и моим зятем нет никакого особого
напряжения по поводу ‘духовных и культурных вопросов’».
А вот как сама дочь Таль описала отношение отца к зятю (его зовут Дахар):
«Ави мет аль Дахар… (Мой отец «умер» (еврейский жаргонизм, означающий «в
восторге от») Дахара…)».
Это – человек, ответственный за образование еврейских детей. Человек,
заявляющий: «Я придерживаюсь светских ценностей. Я не верю в то, что Б-г
вмешивается в земные дела».
Бар-Он – человек невероятно запутавшийся, его национализм представляет собой
нелогичное, следовательно, расистское мировоззрение. Он может говорить с
молодежью о важности сохранения еврейских корней, не имея ни малейшего
логического аргумента в пользу этого нелепого и реакционного утверждения. Он
может заявить, что смешанные браки вредят евреям, а затем объявить о праве и
даже «высшем долге» для каждого искать счастья так, как он считает нужным, даже
если это и смешанный брак. Он спокойно замешивает коктейль из света и тьмы,
истины и лжи, еврейства и гуманизма, выпивает его и, пьяный, валяется на улице
еврейской духовной катастрофы. Эта жалкая, духовно неуравновешенная личность
никогда не постигнет истины, и потому смешивает ее с ложью, объединяя свет с
тьмой. Он никогда не сможет объяснить молодому еврею, почему важно быть евреем,
потому что сам так и не понял этого. А его либерализм, протестующий против
расизма, психологически подпитывается теорией «еврей-космополит» – два понятия,
исключающие друг друга.
Примечательно, как охарактеризовал Бар-Она некий Джеймс Райс, функционер
Федерации еврейских филантропов. Он пишет о нем в своей книге Мы – одно, но я –
много, цитата из которой был приведена в журнале Момент (июль 1977 г.). Райс
рассказывает, как общался с Бар-Оном на еврейском (конечно же) ужине:
«Бар-Он покорил меня рассказом о своей первой поездке в Сде-Бокер, где он
встречался с (Давидом) Бен-Гурионом (первый премьер-министр Израиля). Паула
(жена Бен-Гуриона) поприветствовала его такими словами:
– Вы не похожи на еврея.
– Ничего не могу с этим поделать, – признался Бар-Он. – Моя мать была немецкой
католичкой.
– Все в порядке, – ответила Паула. – У меня сын женат на шиксе».
Райс, функционер американской еврейской организации, который поспособствовал
разрушению своей общины, позже так отозвался о своем израильском коллеге: «Мое
восхищение Бар-Оном увеличивается всякий раз, когда я его слышу. Я непременно
помогу ему в Чикаго!»
Интересно, «помог» ли Райс Бар-Ону, когда в 1984 году левый израильский
воспитатель солдат посетил Америку в рамках тура, организованного воинственной
антисионистской организацией «Американский комитет друзей на службе обществу» (АКДСО)
и американским отделением движения «Мир сейчас», известным как «Новый еврейский
план» (слово «новый», видимо, говорит о том, что в этом плане нет ничего
изначально еврейского). Бар-Он приехал вместе с «умеренным» представителем ООП,
бывшим мэром иудейского города Халкула Мохаммедом Мильхамом. Господин Мильхам –
это величайший политический иллюзионист всех времен, чем и заслужил прозвище
умеренного. В 1979 году, выступая перед АКДСО, «умеренный» Мохаммед озвучил
следующие умеренные требования: возвращение всех земель, «оккупированных» в 1969
году, включая Иерусалим, а также возвращение всех арабских беженцев 1948 года в
Яффу, Хайфу, Акко, Рами и т. д. В тот же год этот умеренный сообщил левому
Конгрессу мира во всем мире в Швейцарии, что «даже во времена нацизма
европейские народы не терпели таких завоевательских амбиций, как у Израиля».
Тогда умеренный Мильхам и еще один миротворец, мэр Хеврона Фахд Кавасме, дерзко
подстрекали арабов к восстанию. В интервью одной арабской газете Мильхам
хвастался, что он был членом Национального руководящего комитета ООП, целью
которого было «вербовать массы для антиизраильской деятельности».
Затем, в марте 1980 года, на митинге в Хевроне Мильхам заявил: «Этот митинг
создаст много сил и много дел. Да начнется джихад (священная война)!» Пять
недель спустя в Хевроне неизвестные хладнокровно застрелили пятерых евреев.
Мильхам и Кавасме были высланы из страны, после чего первый призывал
«преследовать израильтян по всему миру», потому что в Израиле «нет ни голубей,
ни ястребов – лишь свиньи».
Однако израильского военного педагога все это ничуть не беспокоило. Бар-Он
проехал с Мильхамом по всем Соединенным Штатам (его даже принял еврейский
истеблишмент Сан-Франциско – попробуйте проделать это с Кахане), и когда его
спросили, что он думает о высказываниях Мильхама о джихаде, военный педагог
ответил: «Есть язык войны, и есть язык мира…» Он добавил, что его «хороший друг
Мильхам известен по всему Израилю как один из наиболее умеренных лидеров
палестинцев Западного берега». Что ж, с нетерпением ждем, когда появятся
экстремисты…
Будучи лидером движения «Мир сейчас», Бар-Он, как и прочие самоубийцы из левого
крыла, еще раз доказывает: это крыло – гораздо больше, чем просто политическая
группа, которую интересуют лишь земля и границы. Он и его лагерь представляет
все то в еврейской жизни, что имеет нееврейские, эллинистические корни.
Работник образования. Теперь становится понятно, почему сабра отпадает от
еврейства, превращаясь в еврейскоязычного нееврея до мозга костей. Теперь
понятны причины краха сионизма в Израиле, эмиграции, потери нравственных
ценностей. Когда у нас такие работники образования, как Бар-Он, чего остается
ожидать от понятия «образованный»?
Ничего. И действительно, как раз наиболее «образованные» сыны и дочери киббуца –
этого сердца «Леволэнда», сыны и дочери элиты и буржуазии, просвещенной и
прогрессивной, – именно они громче других протестуют против всего еврейского,
именно они отбрасывают все рамки дозволенного. Огромное число «прогрессивной»
еврейской молодежи страдает от наркомании и сексуальной анархии, более половины
детей поселенцев киббуцев (более высокий процент, чем в других секторах)
покидают и их, и страну. Действительно, если посмотреть на то жалкое количество
иммигрантов, которые еще приезжают в Израиль, то подавляющее их большинство
религиозны, в то время как среди покидающих страну эмигрантов картина ровно
противоположна. Новоприбывшие приезжают с ермолками на голове, почти все
уезжающие лишены традиционного еврейского головного убора.
Чудовищное дитя светского сионизма понимает, что национализм, в лучшем случае,
вещь глупая. При всем уважении к шведам и финнам, одни мало чем отличаются от
других. То же касается и всех флагов, парламентов, премьер-министров и гимнов.
Какой абсурд, какое полнейшее отсутствие элементарной логики! Но, что еще хуже,
какая опасность! Сколько войн было развязано, сколько людей погибло из-за
искусственных различий между людьми!
Когда для молодого израильтянина все это далеко не теория, но практика
окружающей действительности; когда он видит, что война с арабами ведется за «еврейскость»
государства, за сионизм, который делает акцент на отличительности и отделенности
без всякого логического, прогрессивного и демократического обоснования; когда
ради этого он должен отслужить в армии три года по достижении 18 лет и затем
служить по 30–40 дней каждый год в резерве; когда он живет в постоянном
напряжении и ожидании войны; когда его страна нищает, взвинчивая налоги; когда
он знакомится с симпатичной (или не очень) нееврейкой в киббуце, на
тель-авивском пляже или при поездке в Голландию или Чикаго; и когда его
двоюродный брат, хорошо устроившийся в Лос-Анджелесе, пишет ему саркастические
письма, говоря: «Дурень, что ты там забыл? Приезжай сюда, я устрою тебе «зеленую
карту» (разрешение на работу), ты женишься на американке, будешь зарабатывать
деньги, никакой армии и прочего безумия», – какой смысл оставаться? Молодой
сабра, этот жертвенный агнец светской образовательной системы, которая так и не
научила его быть евреем, молодой израильтянин, который гордится тем, что он
израильтянин, а не еврей, – выбросив якорь иудаизма, он беспомощно дрейфует в
море, пытаясь спастись с корабля сионизма с глупцами-сионистами у руля.
А поскольку многие попросту не могут сбежать с этого корабля, будучи обречены
жить в потенциальном лагере смерти, стоит ли удивляться, что они хватаются за
соломинку иллюзий и приветствуют мир – чистой воды безумие – призывая к уступкам
врагу, который завтра вырежет их так же, как вчера вырезал их отцов? Удивимся ли
мы, когда, словно слепые лемминги, они совершат государственное самоубийство?
Народ, отказавшийся от своего прошлого, не имеет будущего. Если у народа нет
веры в Б-га, в конечном итоге он потеряет веру в себя. Он подвергнет сомнению
все, что у него есть, в том числе право на собственную землю. Он будет скитаться
по улицам, лишенный самого главного оружия – уверенности в себе. Когда-то
счастливое и уверенное государство породило детей, трясущихся от сомнений и
страха. Это – реальность, естественный результат в государстве, утратившем свою
веру.
Еврей против эллиниста. Настоящая борьба. Борьба тех, кто верит в Б-га Израиля,
против тех, кто открыто отрицает его, объединившись с лукавыми лицемерами.
Это реальность светского сионизма, который вырвал собственное сердце – иудаизм –
и вместе с ним потерял и голову, и руководство, и молодежь. Государство Израиль
пожинает плоды светского национализма и светского сионизма – мечту
ассимилированных евреев, которые хотели искоренить иудаизм и построить на его
месте гордый новый национализм, тем самым гарантировав смерть последнего. Только
посмотрите! Имейте мужество взглянуть в лицо реальности: еврейское государство
превратилось в еврейскоязычную карикатуру на нееврейский Запад. Посмотрите на
то, во что превратилась мечта о Сионе, о земле святого, особого, избранного
народа.
Что мы можем дать этим жалким, потерянным сабрам, на которых их же интеллектуалы
и художники изливают свой антисемитизм и ненависть к себе в худшей форме? Вот
лишь один удивительный пример из жизни Нового Еврея.
В декабре 1985 года к зданию Израильского музея было пристроено новое крыло, и
множество израильских анархистов от культуры собралось на коктейль-вечеринку.
Среди них был и скульптор Игаль Томаркин. К сожалению, в повестке дня значилось
и кое-что еще помимо коктейля: к ужасу Томаркина, этот день совпал с праздником
Ханука, и президент Герцог начал зажигать традиционные свечи. Томаркин не просто
сбежал с вечеринки, как с пожара, но и написал протест такого содержания:
«Музей – это прямая противоположность синагоге. Это символ культуры и прогресса.
Если бы сегодня у власти были Маккавеи, музей был бы обращен в развалины. Ханука
– это праздник отсталости и реакции, и на нем нечего делать художнику и
интеллектуалу».
Чем мы накормим этих жалких евреев, этих жертв духовного недоедания? А что можно
предложить молодым израильским евреям, которые не видят ни логической, ни
материальной, ни рациональной причины быть евреем, а блуждающие евреи типа
Джорджа Стейнера учат их, что национализм – это трагедия человечества и что
такая нелепость как флаги и суверенитет однажды уничтожит мир?
Как объяснить им, что только Израиль в качестве еврейской родины может спасти их
от еще одного Освенцима, если они не верят в то, что язычники ненавидят евреев
достаточно, чтобы устроить новый холокост? Если они отрицают, что антисемитизм
является частью нееврейского сознания? Если они считают, что арабы опаснее для
выживания евреев Израиля, чем кто бы то ни было – для евреев США, Канады,
Австралии и Западной Европы?
Или, быть может, мы должны разглагольствовать о важности еврейской «культуры»,
воскресив концепцию «культурного сионизма» Ахада Гаама? Как современные
секуляристы могут учить молодых сабр «специфике» еврейского «национального духа»
и «национальной этики», когда каждый молодой светский израильтянин прекрасно
знает, что у евреев нет никакой монополии ни на дух, ни на этику? Факт
существования еврейской «культуры» не дает молодому сабре ни единого повода
отказаться от брака с этичной шиксой или переехать в этичный Бостон. Или, быть
может, молодого израильского еврея удастся убедить в величии еврейства при
помощи строк светского мистика А. Д. Гордона? Он писал:
«Еврейская душа – это дочь природы Эрец-Исраэль (земли Израиля)… Народы не
понимают еврейского духа, для них это великая и просвещенная тайна».
Бедный Гордон, если бы он смог воскреснуть и обратиться с этими словами к
израильским сабрам, то обнаружил бы, что ни они, ни «народы» не имеют ни
малейшего понятия, о чем идет речь. Какая такая еврейская душа? Какой еврейский
дух? Может ли просвещенный, прогрессивный, демократичный еврей, борец с
расизмом, верить в существование особого еврейского духа и души? Бедный Гордон,
он отверг чистый иудаизм ради полнейшей чепухи.
Еще хуже то, что в наше безумное время неистовой клеветы, когда на каждом углу
звучит слово «расизм», даже величайшие из философов демонстрируют глубины
замешательства. Взять, к примеру, гуру, бога всех растерянных и недоуменных
наших дней Мартина Бубера. О нем начали говорить, когда он выступил с протестом
(из «этических» соображений) против казни Адольфа Эйхмана. Бубер – мастер
туманных, невыразимо бессмысленных сочинений в стиле «все ни о чем». Его работы
настолько путаны для любого нормального человека, что он может по праву
считаться гением глубокого философского недоумения.
Бубер, эта жалкая, страдающая душа, что так отчаянно нуждается в духовной
помощи, сам слепо выписывает рецепты слепым.
Согласно Буберу, еврей должен интегрировать индивидуальное в континууме «крови»
народа, где кровь обозначает «творческую тайну, объединяющую поколение».
Несложно догадаться, какое глубокое впечатление эта сентенция произведет на
молодого израильского еврея. Какая гордость, какое благородство. Какая нелепица…
если не откровенный расизм.
«Как человек меряет, так и ему будет отмерено». В этих словах раввинов звучит
неизбежный закон меры за меру. Светские сионистские отцы посеяли отравленные
семена секуляризма, и их дети упадут недалеко от этой яблони, отвергнув и
сионизм, и все «еврейское».
И кто может их обвинять? «Отцы нации», основатели и мыслители сионизма, не
только заложили инфраструктуру для духовного и идеологического краха, но и
сегодняшние эллинисты, движимые психопатическим стремлением к саморазрушению,
обеспечили гибель и еврейской молодежи, и еврейского государства.
Как мы можем серьезно просить молодого израильского еврея остаться в еврействе и
не жениться на порядочной, доброй, красивой, умной нееврейке, если редактор
газеты Гаарец Гершон Шокен пишет статью (29 августа 1985 г.) с таким названием
как «Проклятие Ездры»?
Речь идет, конечно же, о борьбе с межнациональными браками, которую проводили
Ездра и Неемия – лидеры еврейской общины, вернувшейся в Израиль из Вавилона и
восстановившей Храм. И Ездра, и Неемия были удручены степенью духовного
разрушения, поразившего народ: тогда, как и сегодня, значительная часть
руководства, особенно среди священства, состояло в смешанных браках. Однако в
отличие от нашего времени Ездра обладал всей необходимой властью. Он без
промедления собрал всех вернувшихся из плена евреев и призвал их не только не
вступать больше в смешанные браки, но и удалить от себя всех неевреек, на
которых они женились. Кто не придет на собрание и не поклянется, «на все имение
того… будет положено заклятие, и сам он будет отлучен от сообщества».
Не подлежит сомнению, что этот шаг Ездры был одним из величайших благословений
за всю историю еврейского народа. Талмуд не зря называет Ездру достойным того,
чтобы дать евреям Тору на Синае. Но то, что настоящий еврей считает
благословением, в глазах эллиниста оказывается проклятием, и Шокен, один из
самых непримиримых врагов иудаизма, яростно нападает на еврейский запрет
смешанных браков:
«Для суверенного народа, который стремится к сосуществованию с людьми другого
происхождения и установлению нормальных отношений с соседями на своих границах,
этот запрет, символизирующий отчуждение евреев от других групп, превратился в
проклятие. Если так будет продолжаться, он приведет к цементированию
напряженности и изоляции Израиля во всем регионе. Мы должны освободиться от
проклятия Ездры».
Такую перчатку бросают в лицо иудаизма самоненавистники-эллинисты. Сложно
придумать более явный вызов иудаизму, более однозначное объявление войны. Однако
важнее то, что Шокен-глупец опаснее, чем даже Шокен-враг иудаизма и еврейского
народа. Каждый светский молодой израильтянин, читающий эти строки, неизбежно
придет к логическому заключению: если отделенность изолирует еврея, а изоляция –
это проклятие, тогда зачем нужно еврейское государство со всеми его
отличительными особенностями, ведь именно это в гораздо большей степени, чем
индивидуальные проявления еврейского архаизма, беспокоит арабов больше всего?
Если запрет иудаизма на индивидуальный смешанный брак – это проклятие, то что
можно сказать, вопрошает молодой израильский еврей, по поводу национальной цели
сионизма по созданию еврейского государства? Если Ездра – это проклятие, то что
можно сказать о Герцле?
Молодой израильский еврей не дурак. Конечно, он согласится с Шокеном, после чего
сделает логичный вывод, который Шокен, будучи идеологическим трусом, сделать не
может. Зачем вообще быть евреем в «национальном» смысле? Почему бы не принять
план Арафата по созданию демократической, светской Палестины или Израиля
(название абсолютно не имеет значения), в которой не играет никакой роли, кому
принадлежит большинство – евреям, арабам или китайцам? И, что самое главное, –
зачем вообще быть евреем? Следуя путем слепых, безумных светских
отцов-основателей, Шокен освещает путь для уничтожения сионизма, которому он
якобы следует. Конечно, в глубине души, раздираемой явным противоречием между
верой, в которой ему не повезло родиться, и нееврейскими ценностями, которым он
столь привержен, это именно то, чего хочет Шокен.
Разрушение молодого израильского еврея происходит на многих фронтах. Вслед за
статьей Шокена в Гаарец пришло письмо в его поддержку, причем автор приводит
аргумент «с точки зрения здоровья (!)». Автор – Хаим Кацори, член киббуца
Айелет-Хашахар, его домик для гостей популярен среди наивных еврейских туристов,
которые по глупости посещают его и тратят в нем свои деньги. Сколь немногие
знают, что киббуцники, которых они посещают, от которых веет аурой гордого
нового еврейства, находятся в числе величайших врагов еврейского народа и всего
того, во что верит простой еврей. Кацори пишет:
«Религиозный запрет на межнациональные браки в Израиле в долгосрочной
перспективе приведет к ослаблению нации с физиологической и генетической точек
зрения. Мы должны видеть в каждом израильском гражданине, выполняющем свои
национальные обязательства, будь-то еврей или араб, кандидата на межнациональный
брак, – ради иммунизации нации».
Конечно, за тысячи лет действия «проклятия Ездры» еврейский народ полностью
деградировал. Список ученых, интеллектуалов, художников и лауреатов Нобелевской
премии однозначно подтверждает тезис киббуцника. Еврейские вооруженные силы –
ясное доказательство правоты левого автора, так что мы должны немедленно
отменить запрет на смешанные браки. Этот жалкий вздор – вещественное
доказательство номер один на суде над израильским эллинизмом. Это не что иное,
как ненависть к иудаизму как таковому. А ведь молодой израильский секулярист
наблюдает и учится. Он наблюдает уже годами. Он видел исход удивительной
Шестидневной войны. Тогда Голда Меир была против ассимиляции (она была одной из
тех, кто считал, что евреи должны быть отдельным народом, но не могла объяснить
это новому израильтянину, которого создала своими руками); она собрала группу
приезжих раввинов и сказала им:
«Любой, кто вступает в смешанный брак, присоединяется к шести миллионам (убитых
в Холокосте)».
Сразу же после этого политическая партия «Мокед», предшественница нынешней «Рац»
Шуламит Алони и Йоси Сарида, выступила с таким заявлением:
«Разве? Разве еврейская идентичность сегодня определяется одним лишь рождением?
Разве Шауль Черниховский (языческий еврейский поэт с нееврейской женой) уже
мертв для израильской культуры?
Запомните! Нация не племя, и общество не община. Государство не гетто».
Конечно, подобное нападение на базовую идентичность еврейского народа не прошло
даром для молодого еврея, который всегда будет храбрее и логичнее своих робких
старших товарищей. Все это – предпосылки для краха любого логического
обоснования существования еврейского государства и необходимости быть «евреем»
как таковой. Ведь молодой израильский еврей доводит логику «Мокеда» до
завершения. Он рассуждает:
«Человек – это не племя, не нация и не государство. Человек – часть всемирного
сообщества людей, которое не различает народы, отрицает флаги и прочие
национальные символы различий, в том числе сионизм и отделенность евреев от
других народов».
Война против иудаизма такова, что в случае успеха она уничтожит и сионизм, и
еврейский народ. Невозможно, чтобы эллинисты это не понимали. Они понимают, и
это именно то, чего они добиваются, но не имеют смелости открыто заявить об
этом.
Их нападение на Кахане и каханизм – это нападение на иудаизм, и когда они
обвиняют Кахане в расизме, они де-факто обвиняют в расизме иудаизм. Они обвиняют
в расизме противников смешанных браков. Они обвиняют наших предков, погибших за
отделенный еврейский народ, не просто в глупости – в расизме.
Именно поэтому враждебная кампания лишь набирает обороты.
• Еженедельная иерусалимская газета Коль хаир, одна из самых активных
антиеврейских газет страны, публикует большую статью Йорама Бинура. В этой
статье, увы, перепечатанной не одним еврейским изданием в США, автор
рассказывает о проделанном эксперименте: переодетый арабом, он ходит по
Иерусалиму с еврейской девушкой и пытается снять квартиру, чтобы получить
возможность жить с еврейкой, пытается получить доступ в частный клуб.
Трагический результат: нетерпимые, предвзятые евреи отказывают ему в этом.
Именно это хочет изменить газета Коль хаир и эллинизм: покончить с запретом на
еврейско-арабские отношения по причине их «расизма». Но настоящей целью является
иудаизм, поскольку именно он является для них источником расизма.
• Другой заблудившийся эллинист, Йорам Пери, написал в газету «Гистадрута» Давар
(15 октября 1985 г.):
«Ассимиляция была главной проблемой еврея в Изгнании… В Израиле она в принципе
не представляет собой проблемы (!). Основная проблема сегодня – это отношения
между евреями и арабами, и «заплатить» небольшую цену в виде смешанных браков,
чтобы не превратиться в расистское, антидемократическое общество, более чем
оправданно».
Вот он, голос эллинизма. Вот оно, подлинное лицо тех сил, что ополчились против
Кахане. Их истинная цель – иудаизм, их задача – покончить с еврейским народом
как с отделенным, отличительным, избранным. Их истинные ценности: демократия и
гуманизм, и, как я уже неоднократно говорил, они противоречат базовым принципам
иудаизма – сионизму и еврейскому народу.
Вот почему нападкам подвергается каждый аспект еврейского народа, говорящий о
его святости и посвященности. Все это видит молодой израильский еврей и
извлекает уроки. Религиозные партии предложили запретить продажу свинины в
еврейских общинах. Эллинисты встали на защиту свинины. Эллинисты и свиньи взошли
на баррикады в защиту свободы мерзости и против иудаизма, сделавшего еврейский
народ отделенным и организованным, подняв его над животными желаниями и
страстями, ограничив его свободу есть все что угодно.
• Газета Иерусалим пост позволила некоему Джозефу Франклину опубликовать большую
статью против запрета свинины, против иудаизма:
«Мы защищаем свинину не потому, что это вкусное мясо; борьба ведется против
понижения светской мысли и практики в подчиненное положение. На самом деле
борьба идет между традициями светского гуманизма, номинально разделяемыми
большинством израильского населения, и маргинализацией в духе ближневосточного
экстремизма.
Хотя может показаться, что свинарники киббуца Мисра и мясная лавка Крансдорфа –
нелепый повод для философских дебатов, политические конфликты обычно всегда
вращаются вокруг символов. И у израильских религиозных сил в их борьбе со
светской культурой нет лучшего символа, чем свинья».
• Михаил Гандельзальц, автор газеты Гаарец на тему «культуры», которому
недостаточно было того, что совет по цензуре разрешил демонстрировать в Израиле
мерзость О, Калькутта, пишет (5 марта 1986 г.):
«Тот факт, что большинство Совета (по цензуре) постановило, что взрослые
граждане имеют право решать, хотят они видеть обнаженные тела или нет, – это
лишь «счастье для голых». Потому что не нашлось большинства, которое бы решило,
что взрослые имеют право думать. В случае с пьесой Эфраим возвращается в армию
апелляция была отклонена в результате равного числа голосов. (Это антивоенная
постановка, как обычно изображающая израильскую армию жестокой, нацистской
завоевательной машиной, – как раз то, что нужно израильской молодежи в ситуации,
когда Израиль на войне с арабами, жаждущими его уничтожить.) Пока существует
этот позорный и глупый закон (о цензуре), мы должны бороться с ним изо всех
сил».
Очевидно, что помимо войны против арабов за выживание в Израиле ведется гораздо
более серьезная борьба – между евреем и евреем, борьба за облик государства и
живущих в нем евреев. И это далеко не новый конфликт. Это лишь последняя фаза
старого конфликта, корни которого уходят в тысячелетнюю историю. Один из его
этапов запечатлен в празднике Ханука, который многие празднуют по неведению.
Около 2500 лет назад произошла яростная схватка между теми евреями, которые
стремились создать подлинно еврейскую культуру и общество, и теми, кто хотел
быть греком по форме и содержанию. Последние стали известны как эллинисты –
именно с ними боролись Маккавеи. Они боролись против извращения и загрязнения
еврейского народа, против его превращения в омерзительную карикатуру на
иностранную культуру.
Сегодняшняя борьба точно такая же по своей сути, это борьба в еврейском
государстве, которое уже превратилось в государство евреев, но скоро перестанет
быть и им.
Будет ли это государство домом для божественного, избранного народа, облеченного
в святость и отличительность? Будет ли это обособленная, отличительная нация,
отделенная от мерзостей других народов, изолированная от иностранных культур,
марающих чистое, могущих сбросить особый народ с высот святости в глубины
нечестия? Станет ли она избранным, свободным народом Б-га?
Или она выберет путь всего посредственного и дурного, отвергнет мечту, обратит
святость в заурядность, падет с высот в низость?
«Так говорит Г-дь: не учитесь путям язычников» (Иеремия 10).
Этому выбору предстоит определить жизнь народа Израиля. От этого выбора зависит,
увидим ли мы избавление или трагедию. И этот выбор делается ежедневно, поскольку
новые эллинисты каждый день демонстрируют новые грани пошлости и нечестия.
Эти ассимилированные израильтяне объединились с лидерами еврейского
истеблишмента Изгнания, которые Федерируют еврейское сообщество, Объединенно
призывают его, которые председательствуют в храмах, служат раввинами без Синая,
а иногда – и без Б-га.
Как поучительно порой наблюдать за диалогом еврейского ребенка и
реформистско-консервативного раввина! Как интересно было бы записать встречу
еврейского ребенка и его еврейских лидеров, этих неучей, за импровизированным
мини-седером, за которым ребенок задает тот самый Вопрос:
«Отцы, еврейские лидеры, объясните мне во имя мира и братства, почему я должен
непременно быть евреем, а не просто человеческим существом?»
Как интересно было бы собрать всех простых сынов Авраама, Исаака и Иакова на
огромном стадионе и поставить перед ними всех еврейских баронов, графов
еврейского истеблишмента, лордов еврейского руководства, директоров всех
Федераций, Советов и Призывов, всех реформистских и консервативных раввинов, –
всех тех, кто так неудержимо и раболепно служит демократии, равенству и
вселенскому братству всех людей, при этом уча молодежь гордиться своей «еврейскостью»,
поддерживать Израиль, еврейское государство с особым статусом евреев, бороться
со смешанными браками и ассимиляцией и поддерживать «Объединенный еврейский
призыв», местный еврейский храм и еврейский центр.
Как увлекательно было бы посмотреть на эту картину, этот Новый седер, с Новой
пасхальной программой, ядром которой был бы целый набор Новых еврейских
вопросов! Как бы ужаснулись еврейские бароны невежества и раввины лицемерия,
услышав от еврейского ребенка такой вопрос:
«Если все человеческие существа равны, а все люди подобны друг другу с духовной
точки зрения, созданы по образу Б-га (если говорить о Б-ге), если идеалом
является один мир, где все люди – братья, почему тогда вы, еврейские лидеры,
заставляете нас быть «евреями», возводить барьеры и создавать отличия между
евреями и неевреями? Почему бы просто не быть «человеческими существами» без
всяких барьеров? Почему я не могу вступить в брак с хорошей, этичной,
симпатичной, умной нееврейкой (или неевреем) без этого абсурдного фарса
«обращения»? Почему бы просто не следовать этике без всякой привязки к
еврейству-нееврейству, ибо о какой такой «еврейской» этике вы говорите, и
неужели вы хотите сказать, что нееврей не может быть этичным?»
Главное отличие между ортодоксальным и реформистско-консервативным иудаизмом
состоит в том, что ортодоксы верят в то, что Тора, как она есть, была
действительно дана еврейскому народу Б-гом на Синае и что это его подлинное и
буквальное откровение. Согласны мы с этим или нет, нельзя не отметить: если это
действительно так, тогда есть все причины быть евреем (и, естественно, соблюдать
все божественные законы этой Торы) и отличаться от других народов.
Но если, как утверждают реформистские и консервативные лидеры, это не так и Тора
не была буквально дана Б-гом народу, но лишь была «божественно открыта» ему,
тогда, будучи честными евреями, мы обязаны спросить себя:
Что это такое: «божественно открыта»? Если Б-г не явился на Синае и не дал Тору,
откуда наши раввины знают, что она была «божественно открыта»? Тогда и
христианство тоже было «божественно открыто»? И ислам, и буддизм? Возможно, что
и марксизм, и Адам Смит, и все, что захочется мне и моему интеллигентному
другу-нееврею? Откуда раввины знают, что только иудаизм был «божественно
открыт»? И если другие учения тоже были «божественно открыты», почему тогда
еврейские лидеры настаивают на расистском, сепаратистском разделении людей на
евреев и неевреев?
Отцы нации, не могли бы вы на минуту отложить бутерброд с ветчиной и объяснить
мне: если Тора и иудаизм не являются непосредственным и точным словом Б-га,
какой смысл соблюдать все это? Почему храмовые раввины учат меня соблюдать одни
законы и забыть о других? Кто должен определять, какие законы «в духе времени»,
а какие – нет? Зачем иметь какой-либо формализованный ритуал? Зачем быть
«реформистом» или «консерватором», соблюдая правила, навязанные мне другими?
Зачем ходить в храм и молиться по положенному обряду и по определенной книге,
которую написал кто-то в Нью-Йорке или Цинциннати? Почему бы не быть просто
собой и делать то, что ты считаешь правильным? В конце концов, быть может, я
тоже «божественно открыт».
Зачем я должен ехать в Израиль и работать там добровольцем, если во мне гораздо
больше нуждаются другие бедные страны, например Эфиопия и Перу? Что это за
узколобая и расистская одержимость еврейством, разве мы не все дети Б-га? Зачем
поддерживать «Объединенный еврейский призыв», когда можно поддерживать
«Объединенный человеческий призыв»?
Вы окончательно сбили меня с толку, отцы нации. Вы не соблюдаете Шаббат, не
едите кошерную пищу, не верите, что иудаизм – это буквальное слово Б-га, все
чаще женитесь на нееврейках, но при этом утверждаете, что вы «евреи» и, что
хуже, требуете этого и от меня? Зачем?
А самое ужасное – это мои неортодоксальные раввины!
Согласно отчету Ленна (1972 г.), не менее 14% раввинов признаются, что они
агностики либо атеисты. Что за религиозное движение может породить таких
«раввинов»? Разве не лучше быть честным атеистом и не связывать себя с храмом,
чем пускать пыль в глаза подобным образом? Более того, еще 14% сообщают, что
придерживаются «нетрадиционной» веры в Б-га, например Ролан Гиттельсон, который
сказал: «Я не верю в чудеса; я не верю в Б-га как личность или отдельное
существо… Я верю в то, что Б-г – это Сила и Разум» (Реформистский иудаизм, зима
1983 г.). Итак, в самом деле, как это понимать? Разве это интеллектуально
честно? Разве не более логично и честно либо взять пример с ортодоксов и
заключить, что Б-г контролирует судьбу каждого, совершает чудеса и направляет
историю, либо честно признать, что Он не существует (во всяком случае, как
слушатель молитв), и перестать ходить в храм?
А самое отвратительное в этом всем – это жульничество и расизм раввинов.
Несмотря на то что реформисты отрицают тот факт, что Б-г явился на Синае и
буквально открыл Себя в Торе, на съезде в Иерусалиме 30 июня 1983 года они
объявили: «Мы верим, что Б-г уготовал для народа Израиля религиозное
предназначение, которое отличает его от всех народов земли». Будучи либеральными
гуманистами, разве вы не возмущены таким проявлением расизма и ограниченности?
Если Б-г не явился и не сообщил нам об этом, откуда мы знаем, что являемся
«избранными»? Если Тора не является божественной и абсолютной истиной, зачем мы
почитаем книги, полные «варварских» и «архаичных» эпизодов? Если главным
критерием является этика, разве у нас нет прекрасных и этичных трудов
нееврейских авторов? Разве лидеры реформистов и консерваторов не демонстрируют
эмоциональную трусость, не дающую им порвать с узколобостью и стать нормальными
человеческими существами?»
Какая потрясающая конфронтация могла бы получиться из этого!
Светские сионистские франкенштейны создали еврейское дитя-монстра, которое
восстало против иудаизма. Что они не предвидели, это что монстр нападет на
сионизм и еврейский национализм. Это Израилю еще предстоит увидеть. Отцы и дети.
Евреи против иудаизма. И, неизбежно, против сионизма. И, в конечном итоге,
против самого понятия еврейского народа.
|