בס''ד
|
к оглавлению раздела |
|
|
|
|
Хава Шмулевич |
|
|
22.02.2010 17:43 В тот день Карин исполнилось пять лет – большая девочка! Сегодня ей намного больше, почти тринадцать, но тот день рождения она не забудет ни за что на свете. Карин родилась в хороший день – канун Пурима. Первая внучка у дедушки Абрама и бабушки Гали. Первая внучка в Эрец Исраэль. Абрам заснял ее, новорожденную, на видеокамеру и прокомментировал с трепетным волнением: «Творец привел нас сюда, и мы здесь, и здесь наши корни. Слава Б-гу!» А про нее добавил: «Вот - это наш росток!» Внуки-ростки, новое поколение, которое, с Б-жьей помощью, будет расти не в российском галуте, где выросли дедушка, и бабушка, и мама, и папа, а в дорогой сердцу Эрец Исраэль. Абрам Фиш выбрал местом жительства поселение Нокдим. Там нравился ему и пейзаж, и люди, и обстановка. Со временем семья перебралась из каравана в хороший дом. Скоро, совсем скоро наступит праздник Пурим, и в этом доме станет тесно и весело. По правде сказать, этот день начался «так себе». У Карин поднялась температура, и мама Тамара повезла ее к врачу в Иерусалим. После врача зашли в «кэньон» – все-таки день рожденья. Погуляли – пора возвращаться. Карин вместе с мамой, папой и маленьким братиком живет там же, в Нокдим, рядом с бабушкой и дедушкой. Сегодня дедушка спешит в синагогу на чтение свитка Эстер, поэтому он отпрашивается с работы пораньше и забирает с собой на машине свои «ростки» – Тамару и Карин. Он хочет, чтобы бабушка тоже к ним присоединилась (они всегда ездят вместе), но та возражает: «Неудобно так рано уходить вдвоем (они работают в одной маленькой хайтековской фирме), вернусь попозже с зятем». Тогда в путь! На выезде из Иерусалима подбирают тремписта: соседа и доброго друга, замечательного человека Аарона Гурова, который тоже спешит на чтение свитка Эстер и на поселенческий пуримшпиль, который он сам же поставил и к которому написал музыку. Дорога непростая – и это еще мягко сказано. В ту пору (2002 год) теракты на дорогах превратились в явление почти обыденное. Карин сидит в бронежилете – по крайней мере ребенок должен быть защищен. Бронежилет ужасно неудобен, хоть мама его и поддерживает. И когда до дома остается всего ничего, - там, где дорога круто поворачивает и идет в гору, - Карин начинает ныть, чтобы с нее эту штуку сняли, потому что она весит знаете сколько? Дедушка Абрам поддерживает ее: «Хватит дурью маяться, – говорит он Тамаре, – сними». Тамара поддается на уговоры и снимает с дочки бронежилет. И тут начинается стрельба. Шквальный огонь обрушился на них из засады. Грохот был такой, как если бы на машину посыпались огромные каменные глыбы. Тамара почувствовала нестерпимую боль и на пару секунд потеряла сознание. Придя в себя, она увидела, что отец мертв, и Аарон мертв, и сама она умирает. Как человек, разбирающийся в медицине, Тамара понимала, что полученное ею ранение в живот – смертельно, тем более при беременности. О младенце, который должен родиться через несколько недель, нечего и говорить. На Карин она не смела взглянуть, чтобы не увидеть мертвой собственную дочь. Машина продолжала ехать. Тамара попробовала каким-то образом рулить, но не смогла, и поставила машину на тормоз. Она обернулась к Карин. Та сидела залитая кровью, бледная и словно окаменевшая. Ни стона , ни всхлипа. Но она была жива!!! Самой же Тамаре, по ее подсчетам, оставалось жить считанные минуты: либо она скончается от ранения, либо вот-вот придут террористы, чтобы произвести контрольный выстрел. «Дедушка умер, – сказала она дочери, – и мама тоже умирает. Покажи, где у тебя болит?» Карин указала на живот, и Тамара стала искать рану. На животе она ничего не нашла. И нигде не нашла – девочка оказалась абсолютно невредимой (две пули, продырявившие заднее сидение прямо над головой у Карин, обнаружат позже)! Тамара позвонила в «мокед». Оттуда срочно вызвали армейскую «скорую», которая стояла возле поселения Ткоа, готовая к выезду, и только ждала указания точного места – бригада «скорой» слышала стрельбу. Десять минут, которые понадобились силам безопасности, чтобы прибыть на место теракта, длились вечно. Террористы так и не появились – либо их кто-то спугнул, либо просто решили, что двух снайперских попаданий и девяноста пуль, выпущенных по машине из трех стволов, достаточно, чтобы не предпринимать более каких-либо действий. Еще до прибытия армии к ним подъехала соседка, Хагит Йотват. И Тамара подумала, что теперь можно спокойно покинуть этот мир, потому что есть кому присмотреть за ребенком... Армейская «скорая» примчала Тамару в больницу, где ее немедленно прооперировали. Никто не мог поверить в такое чудо: пуля, попавшая Тамаре в живот, прошла совсем рядом с младенцем, совершенно не задев его, и застряла в маточной мышце. Малышку извлекли абсолютно целой и невредимой! Более того, эта кроха спасла жизнь своей маме, ведь если бы не беременность, пуля нанесла бы огромный ущерб внутренним органам. Так перемешались жизнь и смерть. Этот день для семьи Фиш – смесь великой радости и безмерного горя. В этот день они отмечают и дни рожденья – двух девочек сразу, и чудо спасения Тамары. Но он стал и днем большой беды, днем потери дорогого и близкого человека – дедушки, папы, мужа. К 5-летней годовщине смерти Абрама его вдова, Галина, подготовила фильм о нем. Этот фильм предназначен, в основном, для внуков, четверо из которых были совсем маленькие, когда Абрам погиб, а остальные трое и вовсе еще не родились. Младший из внуков – сын второй дочери семейства Фиш, Маши – унаследовал от деда и имя (Авраам), и характер. В фильме собраны фотографии, видеозаписи и воспоминания о незаурядной личности Абрама. Внуки по праву могут гордиться своим дедом – личностью цельной и глубокой, человеком слова и дела, полным любви и ответственноси по отношению к близким людям, серьезным и талантливым исследователем, человеком, почитаемым многочисленными друзьями, соблюдавшим заповеди и верным своему народу и Земле Израиля – и список этот далеко не полон. В фильме, в числе прочего, есть кадры из Швеции. В начале 90-х годов Абрам ездил туда в командировку от Еврейского университета, в котором тогда работал. В Швеции жили его московские родственники, эмигрировавшие туда накануне. С одним из них, племянником по имени Илья (Элиас, как зовут его в Швеции), у Абрама были особенно теплые отношения. Илья с детства обожал бородатого дядю Абрама, который приезжал к ним в Москву из Сибири и привозил вкусные орешки. Позднее, когда оба – и дядя, и племянник – приблизились к иудаизму, душевная связь между ними стала еще крепче. Тогда, во время их встречи в Швеции, Илья-Элиас был молодым студентом консерватории – блестящим студентом, гордостью семьи. Ему предрекали большое будущее. Абрам тоже радовался его успехам и гордился гениальным племянником, а Илья, со своей стороны, гордился дядей-израильтянином, который соблюдает заповеди и живет на «территориях». Горькое известие о гибели Абрама явилось для Ильи огромным ударом и оставило в его сердце глубокую рану. Прошли годы, и Элиас Файнгерш превратился из блестящего студента в выдающегося музыканта, одного из ведущих современных тромбонистов. Он гастролирует по всему миру, и ему аплодируют в престижных залах Скандинавии и Америки, России и Европы. Выступает он и в Израиле. В этом году он решил дать концерт в Гуш-Эционе в память о своем дяде, Абраме Фише. Выступление состоится на исходе поста Эстер (это день убийства Абрама), в четверг, 25 февраля, в Матнасе Гуш-Эциона, в 21:00. На этот раз Элиас выступит с двумя великолепными музыкантами: Ури Бренер – блестящий пианист и импровизатор, композитор оркестра «Синфониетта Исраэлит». Его произведения удостоены многочисленных призов и исполняются на концертах и фестивалях в Израиле и за его пределами. Эяль Лернер – виртуозный блок-флейтист из Милано (Италия), исполнительское мастерство которого полностью переворачивает расхожее представление о скромных возможностях блок-флейты. Программа концерта совершенно неординарна. Тромбон и блок-флейта, звучащие вместе (словно «Давид и Голиаф»), – явление само по себе нестандартное, почти вызывающее. Но это еще не все. Вторая часть концерта – пуримский бал-маскарад по заказу слушателей. Как это задумано? Публике будет предложено присылать записки с названием какого-либо костюма, а музыканты должны будут изобразить его посредством свободной импровизации. В вышеупомянутом фильме Абрам говорит, вкладывая смысл в каждое слово: «Все, что в этом мире делается, – все с Небес». Нам стоит почаще об этом вспоминать… "Живой журнал" itzhak_imas |
|
|
|