בס''ד
|
к оглавлению раздела
mishmar.info |
|
|
|
|
Уничтожение города Дамур — лишь одно из звеньев геноцида христиан Ливана,
выполняемого местными мусульманами и друзами, к которым позже присоединились
пришлые палестинские арабы, а затем и проиранские шииты. Граждане СССР не могли узнать об этом из советской прессы, их страна поддерживала Арафата. Жители Запада мало слышали об этом, потому что либеральную прессу мало интересуют страдания не мусульман. Однако о мести христиан в Сабре и Шатиле узнали все. Советская и западная пресса моментально превратили это событие в знамя борьбы против Израиля и тающей христианской общины Ливана. Город Дамур расположен в 20 км. южнее Бейрута, в предгорьях Ливана у шосе Сидон — Бейрут. С другой стороны шосе — морское побережье. В городе проживало 25000 христиан, было пять церквей, три часовни, семь школ и одна больница, которая обслуживала также и мусульман из соседних деревень. 9 января 1976 года, спустя три дня после праздника Крещения, городской священник, отец Лабэки, благословлял новую церквь на окраине города. Раздался выстрел, пуля ударила в стену церкви. Затем — пулеметная очередь. Город был окружен силами 16000 палестинских и сирийских арабов и пятнадцати формирований наемников из Ирана, Афганистана, Пакистана и Ливии. Отец Лабэки позвонил мусульманскому шейху района и попросил его, как религиозного лидера, помочь городу. “Я не могу ничего сделать”, – ответил тот: “Это – палестинские арабы. Я не могу остановить их.” Стрельба и артобстрел продолжались весь день. Отец Лабэки звонил политическим лидерам, взывая о помощи. Все выражали сочуствие, но говорили, что не могут помочь. Он позвонил Кемаль Джамблату, депутату округа. “Отец”, — сказал тот: “я не могу ничего сделать, все зависит от Арафата.” Он дал номер Арафата священнику. В разговоре с Арафатом отец Лабэки сказал: “Палестинцы обстреливают город. Как религиозный лидер, я уверяю вас, мы не хотим войны.” Арафат ответил: “Отец, не волнуйтесь. Мы не причиним вам вреда. Если и разрушим город, то только по стратегическим причинам.” В полночь были отключены телефоны вода и электричество. Вторжение началось в час ночи. Город оборонял отряд христиан в церкви на окраине. Атаковав церковь, мусульмане убили пятьдесят человек. Оставшиеся в живых, отступили к следующей церкви. Отец Лабэки, услышав крики, вышел на улицу. Он увидел женщин в ночных рубашках, бежавших с криками: "Они убивают нас!" Отец Лабэки продолжает: “Утром, несмотря на артобстрел, я добрался до соседнего дома. Увиденное повергло меня в ужас. Вся семья Кенан была убита, четверо детей мать, отец и дедушка. Мать все еще обнимала одного из детей. Она была беременна. Глаза детей были выколоты, конечности отрублены. Одни туловища без рук и ног. Это было невыносимое зрелище. Я выносил трупы в грузовик. Мне помогал единственный, оставшийся в живых, брат Самир Кенан. Он вынес со мной остатки своего брата, отца, невестки и детей. Мы похоронили их на кладбище, под снарядами ООП. Пока мы их хоронили, люди приносили трупы, собранные на улицах. Город пытался защититься. Я видел отряд юношей, вооруженных охотничьими ружьями, большинству из них было не больше шестнадцати. Жители собирали мешки с песком, складывали их перед дверями и окнами на первых этажах. Непрерывный обстрел привел к серьезным разрушениям. Палестинцы блокировали город, перекрыв поставки продовольствия, отключили воду и не позволили Красному Кресту вывозить раненных." 23 января начался заключительный штурм. Отец Лабэки продолжает: "Это походило на Апокалипсис. Они надвигались тысячами, крича Аллах Акбар! И они убивали всех на своем пути, мужчин, женщин, детей..." Семьи христиан целиком убивали в их домах. Многих женщин перед смертью насиловали. Насильники делали фотографии, которые позже предлагали за деньги газетам. Выжившая 16 летняя Самавия, видела, как убили ее отца и брата, как ограбили и сожгли ее дом, как захватчики собирали награбленное в грузовики. Отец Лабэки нашел обугленные тела своего отца и брата в их доме, посторонний человек не смог бы определить, принадлежали ли эти тела мужчинам или женщинам. В безумии грабежа, перешедшем пределы мыслимого, мусульмане разрывали могилы, разбрасывая кости мертвых. Люди пытались бежать. Некоторые пробирались к морю. Но когда придет спасение с моря не известно, а враг мог настигнуть их в любую минуту. Тех, кто не успел убежать и избежал расстрела (в основном, женщины и дети), палестинцы бросали в грузовики для отправки в лагерь Сабра. В этом лагере палестинцы создали тюрьму для народа, который шестью годами ранее приняли палестинцев как беженцев, после их неудачного путча в Иордании. Новоприбывших заталкивали в переполненную тюрьму, они спали на земле, страдая от зимнего холода. После захвата города, арафатовцы казнили двадцать пленных милиционеров, неуспевшее убежать гражданское население было выстроено вдоль стены и растрелено из пулемета. Неизвестное количество женщин было изнасиловано, младенцы растреляны в упор, их тела изувечены и расчленены. В течении 15 лет войны, Арафат и ООП погрузили Ливан в пучину насилия, изуверств, грабежей и убийств. Из 1,2 миллионов христиан (по переписи 1970г), более 40000 были убиты, 100000 раненны, 5000 остались калеками. Многие христиане вынуждены были покинуть родину, спасаясь в США и в Европе. Христианское население Ливана стремительно тает. Если в начале 70-х годов христиане составляли большинство — 60%, то в 90-е они уже стали меньшинством — 40%, а к 2000 году их осталось 30%. Источник на английском: The Massacre and Destruction of Damour |
|
|
|