בס''ד
|
к оглавлению раздела
Д-р Ури Линец |
|
|
|
|
Во-первых, речь конечно не идёт о Третьем Храме, это понятно. На эту тему есть
хороший анекдот о том, как еврейская община одного немецкого города обратилась к
бургомистру с жалобой, что городские часы идут неправильно. Бургомистр говорит:
«Как так? Часовые мастера проверяют ежедневно, все под контролем. Ну давайте,
вот время без пяти двенадцать, выйдем на площадь и послушаем». Вышли. «Бумм!» - сказали часы. «Ооо» - сказали евреи. «Бумм!» - сказали часы. «Раз» - сказали евреи. Ну дальше понятно, что они скажут на двенадцатом ударе часов. Так вот конечно, у нас было три Храма. У нас был Первый Храм – передвижной – называйте его Мишкан или Шатер Завета, Шатер Встречи – непринципиально: это был Храм. У нас был Храм Второй – стационарный, у нас был Храм Третий – стационарный и сегодня у нас стоит проблема построения Четвёртого Храма. Почему так важно назвать: Первый, Второй, Третий – потому что если Второй и Третий были разрушены, соответственно Вавилоном и Римом, то Первый полностью выполнил свою функцию и это надо чётко понимать. Просуществовав около трехсот шестидесяти лет, Первый Храм все возложенные на него задачи выполнил до конца и прекратил свое существование не потому, что его кто-то сжег или поломал, нет, просто Первый был заменён Вторым. Все сооружения походного Храма: Ковчег, менора, золотой жертвенник, умывальник, стол для хлебов и все инструменты для их обслуживания были перенесены в стационарный и завершив свою функцию Первый прекратил своё существование. Поэтому зная, что Второй и Третий были насильственно уничтожены, имеет смысл проанализировать, а в чём была разница? Конструктивная, идеологическая, по набору материалов. Почему Первый просуществовал нормально, а Второй и Третий – нет. На эту тему можно много рассуждать, но есть одно интересное соображение. Если мы составим два списка материалов, использованных соответственно при сооружении Первого и последующих Храмов, то в первом списке не будет камня, и это понятно, а во втором не будет шкур тахашей и дерева шиттим. Отсутствие тахашевых шкур связано с тем, что эти редкие синайские звери исчезли, возможно были полностью истреблены при строительстве Первого Храма, нет их и сейчас, а вот дерево шиттим – распространенная пустынная акация – было заменено драгоценным импортным кедром. Можно предположить, что по каким-то причинам замена оказалась неравноценной. Следующий вопрос: что из себя представлял Храм? Когда мы рассуждаем о Храме, о его духовной природе, о наличии в нём Шхины, мы считаем его исключительно религиозным объектом, а поэтому оставляем все разговоры о Храме раввинам, которые в свою очередь, опираются на талмудический иудаизм, который является неким специальным, реформированным вариантом иудаизма. Это не тот иудаизм, который существовал во времена Первого, Второго, Третьего Храмов. И понятие Храма отличалось от согодняшнего. Когда Всевышний предупреждает Моше об опасности международных соглашений с жителями Земли Кнаан: «Остерегайся себе, чтобы ты не заключил союз жителю Земли, на которую ты приходишь, чтобы не был ловушкой в среде твоей!» (Шмот 34, 12), то Он приказывает: «Но жертвенники их разрушь, и мацевот их разбей, и ашеры их сруби» (Шмот 34,13). Понятно, что жертвенники, мацевот (большие, заметные камни для жертвоприношений), ашеры (деревья, растущие у жертвенников) это не просто атрибуты религиозного культа, это национальные символы, символы государственности. Не случайно, что запрет заключить договор народа с народом сопровождается требованием уничтожить национально-государственную символику. В стране Израиля может существовать только государство Израиля – Мединат Исраэль. Не желая заключать договор с народом, отрицая право этих людей быть народом на моей земле, я разбиваю их жертвенник. Это не религиозное действие, это уничтожение национально-государственного символа. И Храм это национально-государственный символ, а Второй и Третий – еще и олицетворение столицы. Это подобно тому, что московский Кремль пятьсот с лишним лет является символом столицы российского государства и государственности со всеми его религиозными и нерелигиозными компонентами. Это сегодня наша синагога, в отличие от Храма, является учреждением исключительно культово-религиозным, а не национально-государственным, но это проблема иудаизма рассеяния. Поясним. Кто работал в Храме? Во первых – Главный Коэн – Первосвященник. Но первым руководителем Храмовой службы был не Аарон-коэн, а Моше-рабейну, национальный вождь. В книге Шмот (раздел Тэцавэ) есть описание одежд служителя Храма. Описывается четыре предмета одежды рядового коэна, восемь предметов одежды Главного Коэна, причём в этой главе ни разу не упоминается имя Моше. А в предыдущем разделе, где имя Моше упоминается много раз, описываются покрытия Шатра Завета – Первого Храма. Если вспомнить, что Всевышний, рассказывая Моше устройство Храма, показывая модели и чертежи, говорит: «Я показываю тебя» (Шмот 25, 9), а не показываю тебе! Т.е. структура Храма – это структура человеческой личности, а покрытия – как бы одежда Моше. И Храм – рабочее место национального лидера. В ТАНАХе описано, что и царь Давид, и царь Шломо выполняли не только царские, но иногда и священнические функции в Храме. А цари династии Хашмонаим вообще были одновременно и Первосвященниками – происхождение позволяло. Т.е. Храм был средоточием политической власти. Храм был экономическим центром. Сокровища Храма шли не только на религиозные нужды, типа ежедневных жертвоприношений и воскурений, но и на различные нацпроекты. В частности, за счет средств Третьего Храма при царе Ироде строился Иерусалимский водопровод. Знаменитая Соломонова Галерея в Третьем Храме являлась центральной израильской биржей. (Не случайно Йешуа «изгонял торгующих из Храма»). Когда армия Израиля выходила на войну, то из Храма брались определённые предметы «двойного назначения», например – серебряные трубы (сравн. с кремлёвским арсеналом), в Храме заседал высший судебный и законодательный орган – сан’эдрин. Храм был центром музыки, поэзии и литературы. Таким образом, Храм был тем, что делал город столицей и мы построили Второй Храм не ранее, чем Иерусалим стал постоянной столицей государства. А до этого работал Первый Храм – Шатер. И не только в синайской пустыне, но и пока центр перемещался, был в Шило, в Хевроне, в других местах Эрец Исраэль. Какие выводы можно сделать из того, что Храм Именно поэтому школа Йоханана Бен Заккая чётко формулирует запрет строить Храм. Причина этого запрета вполне очевидна. После поражения Великого Восстания национальные лидеры поняли, что еще одно выступление против Рима приведёт к полному уничтожению еврейского народа. Просто не останется никого. В этом случае сыны Израиля разделят судьбу Карфагена и других народов, выступавших против Рима. А поэтому не нужно направлять горячую молодежь в сторону национально-освободительной борьбы. А поэтому переписывается история Маккавейских войн, переписываются многие другие тексты, чтобы не призывать молодежь на новое выступление против Рима. А поэтому – запрет на восстановление государства, который приобретает религиозную форму запрета на строительство Храма. Одновременно этот запрет тождественен запрету возвращаться в Эрец Исраэль из рассеяния: мы будем сидеть и ждать, пока придёт Машиах и приведёт нас в Эрец Исраэль, а Храм для нас туда просто спустится с неба. В таком духе воспитываются евреи в течение 18 веков. И именно поэтому рав Кук сформулировал в начале 20 века совершенно потрясающий тезис: «В чём религиозная ценность еврейского атеизма(!!!)?» Или: в чём религиозная ценность массового отхода еврейской молодёжи от раввинистического иудаизма в конце XIX века? Еврейская молодёжь уходила из ешив, отстригала пейсы, выбрасывала сидуры и шла заниматься другими делами: шла в партию Бунд, если хотела строить социализм а России, или в партию Поалей Цион, если хотела строить еврейское государство в Палестине, уходили в иные движения. Так вот рав Кук формулирует тезис: «В чём религиозная ценность того, что еврейская молодёжь в массовом количестве бросает иудаизм, уходит из ешив и разрывает всякие отношения с еврейской традицией?» Религиозная ценность этого в том, что не будь такого разрыва, государства Израиля сегодня бы не существовало. Чтобы евреи поехали в Израиль, чтобы стала реальностью первая, вторая, третья алия, должны были появиться большие массы евреев, разорвавших с еврейской традицией. Почему это так? Потому что в еврейском истеблишменте конца 19 века можно по пальцам пересчитать тех раввинов, которые выступали за сионизм: рав Алкалай, рав Калишер, рав Кук, ну и рав Гирш. Абсолютное большинство, десятки тысяч раввинов выступали категорически против сионизма. Это и знаменитые «протест-раббинеры» из Берлина, и раввины Варшавы и другие. Все (!) направления иудаизма были категорически против сионизма. Если бы еврейская молодёжь оставалась в рамках еврейской традиции, а это значит не только молится три раза в день и соблюдать кашрут, но, и это главное, перед тем, как принять какое-то жизненно важное решение, прийти к своему раввину и спросить его: «Ребе, что мне делать?» А ребе скажет: «Сиди и учи Тору. Никакой Палестины, хас вэ шалом! Придёт Машиах – все туда пойдём». Для того, чтобы государство Израиля стало реальностью, должны были появиться сотни тысяч молодых людей, которые, не слушая раввинов, поехали в Палестину и начали строить. Строить, по версии рава Кука, не что иное, как Третий (ну в свете нашего вступления - Четвёртый) Храм. Здесь и сейчас! Потом, согласно концепции рава Кука, происходит через одно-два-три поколения возвращение в иудаизм – тшува тех, чьи предки сто лет назад с ней разорвали. Процесс этот нам хорошо знаком: мы видим, как возвращаются в еврейскую традицию дети и внуки «твердокаменных коммунистов» советского времени. Теперь мы все видим, что возникло государство, которое является, по сути дела, или первым этажом, или, по крайней мере, подготовленной стройплощадкой для Храма. Кстати Бен Гурион и другие отцы-основатели в ряде своих выступлений говорили о строительстве государства не иначе, как о восстановлении Храма. Кстати, когда Бен Гурион был премьер министром, то все члены его кабинета еженедельно по четвергам два часа учили Тору под руководством рава Горена. Бен Гурион считал, что соблюдать или не соблюдать – личное дело каждого, но министры еврейского государства обязаны знать основы, на которых это государство должно строиться. Интересно, что во время войны Йом Кипур, на второй-третий день боев, когда ситуация была критической, Моше Даян произнёс фразу, которую окружающие услышали и запомнили: «Храм погиб…». Понимаете, он отдал Храмовую гору, он не понимал, «зачем нужен этот Ватикан?», но он чувствовал, что Еврейское Государство – это, по крайней мере, основа Храма. Последний вопрос. Почему мы Храм сегодня окончательно не построили? Во-первых, потому, что мы все разговоры о Храме отдали в руки религиозного истэблишмента, считая его чисто религиозным сооружением. Мы в большинстве своём не воспринимаем Храм, как нечто, относящееся к каждому гражданину, как герб, флаг, гимн или курс денежной единицы государства. А вот кому Храм не нужен, так это в первую очередь ортодоксальным иудеям. Происходит это потому, что наши современные ортодоксы воспитаны на Талмуде. Любая классическая ешива – сатмарская, любавичская, литвакская – занимается изучением Талмуда. Первая ешива, которая начала изучать ТАНАХ, а не только Талмуд – это «Мерказ А Рав», ешива рава Кука. Произошло это потому, что одна из идей рава Кука гласит, что ТАНАХ это иудаизм Израиля, а Талмуд – иудаизм диаспоры. Кстати, изучаемый сегодня Талмуд и создан был в Вавилоне, а если мы вернулись в Израиль, значит нужно вернуться к изучению ТАНАХа, т.е. основ. Но тем ни менее на сегодня абсолютное большинство ешив изучают Талмуд, изучают гмару. А вот как раз Талмуд, и весь талмудический иудаизм, как он получил своё развитие за 18 веков рассеяния, устроен следующим образом. Есть еврейская община, какого-то городка или местечка, в этой общине есть один большой цадик – раввин и он есть «красно солнышко» над этой общиной. И для всех евреев, которые там живут, он – непререкаемый идеологический начальник и авторитет. Подобная структура сохранилась и в Израиле. Только почитатели-подчинённые разных раввинов живут вперемешку. Что значит восстановить Храм? Вдруг десятки тысяч раввинов в одну секунду перестают быть начальниками! Они должны избрать сан’едрин, коэны избирают Главного Коэна и начальник у нас оказывается один. У нас появляется национальная символика: сан’едрин, Главный Коэн, Храмовая служба. И отказ от такого действия – один к одному – грех разведчиков. Почему разведчики (книга Бамидбар, раздел Шлах), вернувшись к народу и, сделав честный отчёт Моше-рабейну, стали умышленно обманывать народ? Тора нам дает три описания: первое – что увидели разведчики, второе – что они рассказали Моше (практически совпадающее с тем, что они видели), третье – что они стали рассказывать народу. И вот это последнее от реальности было весьма далеко. Идея состояла в том, что они хотели (!) остаться в пустыне. Разведчики были не рядовыми израильтянами, пошли главы колен, элита руководители. Но элита эта в пустынном, путешествующем Израиле. Когда мы приходим в Эрец Исраэль, строим Храм, меняем весь уклад жизни, неизбежно – старая элита уходит, новая приходит, а очень хочется побыть начальником. Хоть сорок лет, хоть сколько дадут. Очень хочется! Это та проблема, которая у нас сегодня есть. Это проблема строительства Храма. Проявляется эта проблема в самых разных практических моментах нашей жизни. Например, я – простой израильтянин – прихожу в магазин, вижу мясо, на нём печать государственного раввината, и я его спокойно покупаю. А что делает наш религиозный истеблишмент? Скажем сатмарцы (хасиды сатмарского ребе) не кушают государственного мяса, они кушают только мясо своего, сатмарского, резника. Любавичские хасиды кушают мясо с определённой печатью и никакого другого. Сфарадим кушают мясо своей сфарадской шхиты. А если бы у нас существовал Храм? Все бы эти локальные деятели кашрута потеряли бы работу. Потому что сан’эдрин назначил бы машгиаха на государственный мясокомбинат, коэны бы резали мирные жертвы (фактически, тоже на мясо) строго по технологии, утверждённой Главным Коэном и весь Израиль имеет кошерное мясо. Всё очень просто. Таких примеров можно привести множество. Сегодня, когда мы живём в государстве Израиля, но Земле Израиля, а в Торе чётко записана заповедь: придя в Израиль, построить Храм и абсолютно все комментаторы с этим согласны, наши мудрецы читают Тору, в частности разделы книги Шмот, и книги Вайикра, где говорится о строительстве Храма и организации Храмовой службы… Уважаемые господа! Если вы делаете, но не понимаете, то что же вы делаете? А если вы понимаете, но не делаете, то, по-моему, вы ничего не поняли. |
|
|
Опубликовано здесь 24.03.2011.
|
|
|
|