Климатократия. Часть 3

18 АПРЕЛЯ 2010 г. ЮЛИЯ ЛАТЫНИНА

СО2

Теперь возникает вопрос: хорошо, это все прекрасно, и в прошлом климат Земли зависел от циклов Миланковича и от солнечной активности; но он также мог измениться из-за извержения вулкана, падения метеорита или сползания в океан огромного ледника — особенно если они попадали в резонанс с действующей фазой 1500-летнего цикла. Кто может поручиться, что масштабы выбрасываемого человечеством в воздух СО2 не могут быть новым, не существовавшим ранее фактором, не менее весомым, чем извержение вулкана Тамборо в 1815 году?

Отвечая на этот вопрос, внезапно сталкиваешься с рядом проблем, причем все эти проблемы лежат вне научной плоскости.

Первая из проблем очень проста. Трудно представить себе демонстрации с лозунгами «Нет циклам Миланковича!» или «Долой минимум Маундера!». Если кто-то не согласен с Миланковичем или Джоном Эдди, он пишет статью. Он не выходит на площадь. Но правота сторонников теории глобального потепления доказывается так же, как правота коммунистов — и причем зачастую теми же лицами, которые после падения Берлинской стены протестуют уже не против Проклятых Капиталистов, а против Проклятых Загрязнителей.

Вторая проблема заключается в том, что теория глобального потепления означает власть, влияние и деньги. Климатолог, изучающий циклы Миланковича — это просто кабинетный ученый. Климатолог, берущийся регулировать СО2, получает возможность командовать экономикой всего мира. Он получает то, о чем мечтали Чингисхан, Сталин и Гитлер. Согласитесь, это не очень чистый научный эксперимент, когда от ответа на научный вопрос зависит, кто ты — никто или хозяин мира.

Тем более что вопрос задают не конкретному ученому. Его задают всем. Те, кто ответит «да», будут вершить судьбы мира. Те, кто ответит «нет», окажутся «климатологическими преступниками».

IPCC

Кто открыл глобальное потепление? Циклы Миланковича открыл Миланкович; минимум Маундера открыл Джон Эдди; теорию относительности придумал Эйнштейн. А кто тот ученый, который открыл Теорию Глобального Потепления — теорию, из-за которой издают законы и делят миллиарды?

Ответ заключается в том, что теорию эту открыл ученый под именем Intergovermental Panel for Climate Change при ООН, а основополагающие труды так и называются: Первый, Второй, Третий и Четвертый отчет IPCC. Для удобства тех, кому лень читать весь отчет, есть маленькое резюме, которое так и называется: Summary for Policymakers (Резюме для политиков).

На эти отчеты, как на основополагающие источники, ссылаются все,  в том числе и сами участники IPCC. Открыв, к примеру, Третий отчет IPCC (AR3 IPCC), мы узнаем из первых строк, что данный отчет «анализирует огромный массив данных», «углубляет наше понимание», «производит детальное исследование» и, короче говоря, «станет опять главным научным маяком для всех тех, кто озабочен проблемами перемены климата».

Это, если подумать, удивительно. Трудно себе представить, что в качестве главного текста по теории струн фигурировал бы доклад Комиссии при ООН. Есть подозрение, что ООН вряд ли бы созвала Комиссию по теории струн, а если бы созвала, вряд ли на ее заседание приехали бы лучшие физики. Глобальное потепление — это первая в мире теория, открытая глобальной бюрократией.

Второе самое удивительно в ТГП — не то, сколько нам лгут, а то, как нагло это делают. Нам говорят: моря поднимутся на 6 метров. Успокойтесь, даже если это произойдет — то через 6 тыс. лет. Нам говоря: к 2035 году растают гималайские ледники. Неправда, не растают. Нам говорят, что «Арктика таяла последние 30 лет». Это правда, но Антарктика при этом замерзала. Нам говорят, что «люди будут умирать от жары» — это неправда, статистически наибольшая смертность приходятся на холода. Нам говорят, что из-за глобального потепления Землю накрывают ураганы и тайфуны. Это неправда — статистика не отражает увеличения ураганов и тайфунов. Нам говорят, что СО2 — это загрязнитель. Опять неправда, это не загрязнитель.

Как же произошло, что такое количество безграмотных и откровенно лживых утверждений ложится в основу международных законов и международных демонстраций?

Ответ заключается в том, что вся эта ложь прямо вытекает из докладов IPCC. Эти доклады, как я постараюсь показать, представляют собой уникальный семиотический эксперимент по построению тоталитарного дискурса внутри свободного общества. Доклады IPCC не только не являются «научным маяком» или научными исследованиями — их главной задачей является генерация лжи.

Как это происходит.

Гималайские ледники растают к 2035 году

Возьмем, к примеру, утверждение о том, что гималайские ледники растают к 2035 году, которое благодаря The Sunday Times спровоцировало скандал. Это утверждение опиралось на интервью, данное д-ром Саидом Хаснайном индийскому журналу Down to Earth; интервью увидел журналист New Scientist Фред Пирс и поговорил с д-ром Хаснайном по телефону. Это-то телефонное интервью и легло в основу доклада IPCC.

IPCC утверждает, что цитирует только работы, прошедшие строгую процедуру научного рецензирования. В данном случае, как мы видим, реальность это не подтверждает. Именно цитирование в AR4 IPCC превратило абсурдное утверждение профессора Хаснайна в «научный факт». При этом глава IPCC Раджендра Пачаури получил на исследование проблемы таяния ледников грантов на почти 4 млн долл. и немедленно назначил руководителем одного из проектов д-ра Саида Хаснайна.

40% лесов Амазонки исчезнет

С дождевыми лесами Амазонки вышла история почище. AR4 IPCC утверждает, что «до 40% амазонских лесов могут резко среагировать даже на малое изменение количества осадков» и в результате в течение короткого времени могут быть заменены «экосистемами, которые более устойчивы к множественным нагрузкам, вызванным ростом температуры, засухами и пожарами, например — саванной».

В качестве источника этого «научного» утверждения фигурирует не прошедший процедуру научного рецензирования отчет WWF (Фонда дикой природы), составленный двумя авторами, один из которых является специалистом в области GR, а другой — журналистом и зеленым активистом. Но самое поразительное, что даже в этом докладе нет ни слова о возможном исчезновении «40% амазонских лесов», а другие доклады WWF — «зеленой» и весьма пристрастной организации — подчеркивают, что «одной из экологических загадок лесов Амазонки является их способность переносить сильные сезонные засухи без видимых последствий».

Вопреки утверждениям IPCC, что она цитирует только «научные» работы, реальность оказывается иной. То, что она цитирует, и становится «наукой». Все остальное провозглашается «псевдонаучными изысканиями, оплаченными нефтяными компаниями».

Арктика тает

Половина Summary for Policymakers AR3 IPCC посвящена развитию тезиса, что последние 30 лет «Арктика тает». Формально это правда. Однако авторы Summary забыли упомянуть, что, пока Арктика тает, Антарктика замерзает: в течение 30 лет до 2007 года площадь льдов в Антарктике увеличивалась в среднем на 25 тыс. кв. км ежегодно.

Очевидно, что читатель доклада IPCC подсознательно ожидает научного подхода к изложению вопроса. Научный подход, который демонстрирует, к примеру, Андрей Илларионов, глава ИЭА, в своих нескольких докладах, посвященных глобальному потеплению, заключается в том, чтобы привести все имеющие данные по Артике и Антарктике. Из этих данных на сегодняшний день мы можем заключить две вещи: а) Артика и Антарктика колеблются с 30-летним периодом в противофазе, когда одна тает, другая замерзает.

б) Человечество плавает в северных водах чуть больше 400 лет, и все это время датские и норвежские моряки вели подробные судовые журналы, так что мы имеем почти непрерывный за 420 лет период наблюдений за льдами Арктики. Из этих наблюдений следует, что были периоды (например, минимум Маундера или минимум Дальтона), когда граница августовского ледового края опускалась до 76 градуса с.ш. (то есть на три градуса ниже границы 2000 года), а бывали периоды (например, 1760 год), когда она поднималась до 82 градуса с.ш.

«Нетрудно видеть, — пишет Андрей Илларионов, — что граница распространения ледового покрова в Арктике в последнее десятилетие принципиально не отличается от значений 1580-х гг., 1720-80-х, 1940-х гг.». 

Когда мы читаем в Резюме для политиков, что «Арктика тает», это не научное утверждение — это грубое вранье.

Люди мрут от жары

AR4 IPCC утверждает, что рост тепла приведет к росту «связанной с жарой смертности в Европе». Точно так. Рост жары приведет к росту смертности от жары, точно так же, как рост потребления персиков приведет к росту смертей от обжорства персиками. Вопрос в том, являются ли персики опасными? Вопрос в том, что является более опасным для человека — холод или жара. На этот вопрос статистика дает однозначный ответ: в любой стране смертность возрастает в холодное время года.

<!--[if !vml]-->

<!--[endif]-->

 

Сезонные отклонения смертности и  температуры в США

 

Иначе говоря, мы опять имеем дело не с наукой, а с пропагандой. IPCC намеренно играет на том, что термин «связанная с жарой смертность» имеет разные значения для ученых и простых обывателей. Для ученых эта фраза является банальностью: рост жары, понятное дело, приводит к росту смертей, связанных с жарой, а рост холода приводят к росту смертей, связанных с холодом. А вот обыватель воспринимает ее так, будто тепло для человека опасней холода.

Уровень моря возрастет на 6 метров

А вот другое заявление AR4 IPCC. «Частичное таяние льда на полюсах может на метры повысить уровень моря. Подобные перемены могут занять тысячелетия, но не исключен и более быстрый подъем уровня моря в течение столетия». Совершенно понятно, подо что это написано: под цитату. Авторы IPCC знали, что журналисты будут цитировать про море, уровень которого повысится «на метры», забывая прибавить, что, даже по собственным расчетам IPCC, это произойдет за 6 тысяч лет.

Но и это еще не все. Утверждение «моря поднимаются» так же бессмысленно, как утверждение «люди мрут от жары». Очевидно, что для того, чтобы оценить связь роста СО2 с ростом уровня океана, надо объяснить, что происходило с океаном в прошлом. Так вот: со времени пика последнего оледенения, случившегося 18 тыс. лет назад, моря поднялись на 120 метров, и эта кривая постоянно и неуклонно идет только вверх. Судя по всему, неуклонный подъем уровня океана связан с таянием ледников на западе Антарктиды в результате вулканической активности: он не зависит от климатических изменений и составляет около 18 см за столетие вне зависимости от того, холодает или теплеет.

Как говорил Шурик: «И церковь тоже я?»

Уровень моря поднимается уже 18 тыс. лет

 Источник:  S. Fred Singer, ed.  Nature, not Human Activity rules the Climate: Summary for Policymakers of the Report of the Nongovernmental International Panel on Climate Change, Chicago, The Heartland Institute, 2008

Тайфуны и ураганы

На протяжении последнего десятилетия климатические алармисты пытаются доказать, что в мире увеличивается количество засух, тайфунов и наводнений.

Тому есть два препятствия. Во-первых, эта идея не имеет никаких научных обоснований. Уж если мы что и знаем о тайфунах и ураганах, так это то, что они возникают из-за разницы температур в высоких и низких широтах, а потепление эту разницу уменьшит.

Во-вторых, она не имеет никаких статистических подтверждений.

 

Это признает и IPCC. Основной доклад AR4 IPCC сообщает, что исследования по паводкам не выявили «никаких явных трендов», а «общее количество тропических циклонов мало изменилось за последние четыре года».

Однако, кроме основного текста, есть еще и Summary for Policymakers. И вот там IPCC говорит о «весьма вероятном росте» природных катастроф в будущем. И это очень хороший пример того, почему доклад IPCC разделен на «резюме» и основную часть. Это не только не «научный» способ построения текста, это намеренный прием лжи. Расчет строится на том, что читатель резюме не обратит внимания, что фраза звучит в будущем времени, и не полезет в сам доклад, который признает, что в настоящем имеется little variation и no consistent trends.

Да и как ему обратить на это внимание, если сам глава IPCC Раджендра Пачаури говорит по этому поводу следующее: «That is happening already — floods, draughts, and a growing scarcity of water in different parts of the world… As a human being, I just couldn’t keep quiet in the face of this overwhelming evidence».

Однако, кроме самих природных катастроф, есть еще и рост страховых возмещений при катастрофах. Он растет по мере роста движимого и недвижимого имущества в мире. Понятное дело, климатическим алармистам важно доказать, что рост страховых выплат обгоняет рост страхуемого имущества: разницу ведь можно отнести на счет катастроф, вызванных глобальным потеплением.

Изо всего огромного многообразия текстов на эту тему IPCC обнаружила один-единственный: это работа Роберта Мюир-Вуда, представленная в 2006-м на семинаре Колорадского университета по проблемам страхования и не прошедшая к тому моменту процедуру научного рецензирования. С работой Мюир-Вуда, впрочем, случился тот же грех, что и с докладом про амазонские леса: Роберт Мюир-Вуд утверждал в своей работе, что с 1950 по 2005 год зависимости потерь от роста температуры не наблюдается.

Однако в работе Мюир-Вуда содержался абзац, с которым сам автор и все участники семинара были не согласны: Мюир-Вуд заметил, что если ограничиться периодом с 1970 по 2005 год, то 2-процентный нескомпенсированный рост можно натянуть. Именно на этот абзац и сослалась бестрепетно авторы IPCC, заявив, что «одно исследование выявило» возрастающий тренд.

Утверждение о «росте числа природных катастроф» стало одним из основных положений ТГП. Нам объясняют Глобальным Потеплением то, что в Средневековье попы объясняли Концом Света.

И вот оказывается, что эта страшилка, благодаря которой Судан требует с развитого мира 67 млрд долл., а г-н Пачаури just can’t keep quiet и предлагает нам регулировать холодную воду в ресторанах и потребление мяса, — опирается на один абзац работы, зачитанной на семинаре и не прошедшей процедуру научного рецензирования, причем автор работы и участники семинара с этим абзацем не согласны.

Доклады IPCC не только не являются «главным научным маяком», наоборот — они работают как «черный ящик», возводящий более чем сомнительные положение в статус overwhelming evidence и scientific consensus.

И опять СО2

Возможно, все вышесказанное правда, согласитесь вы. Нас пугают «исчезающими лесами», «тающими ледниками», «ростом катастроф», и это все чушь. Температура Земли зависела в прошлом от Солнца, как то показывают Миланкович и Эдди.

Но ведь глобальные изменения климата Земли происходят не только из-за солнечной активности. К глобальным изменениям уже в период существования человека приводили — падение метеорита, внезапное сползание ледников в океан, извержение вулкана.

 Нормой для климата является изменение — но в любом изменении скрывается возможность катастрофы. 2,3 млрд лет назад на Земле произошла кислородная катастрофа: свободный кислород, вырабатываемый органической жизнью, впервые оказался в несвязанном состоянии в атмосфере Земли, и это было смертным приговором для большинства существовавших тогда форм жизни. А вдруг деятельность человека в ХХI веке приведет к новому аналогу «кислородной катастрофы»? Неужели человеку не под силу то, что когда-то учинили бактерии?

Отвечая на этот вопрос, приходится иметь в виду несколько обстоятельств.

Первое. Температурные данные, начиная с 1990-х годов прошлого века, скорее всего, сфальсифицированы.

Все три научных института, публикующих данные о глобальной температуре — Climatic Research Unit (CRU) Университета Восточной Англии, NOAA National Climatic Data Center и NASA Goddarg Institute for Space Studies, — зависят от данных, поставляемых NOAA (National Oceanic and Atmospheric Administration).

В январе 2010 года два метеоролога — Джозеф д’Алео и Энтони Уоттс — опубликовали сокрушительный стостраничный доклад Surface temperature records: Policy driven deception, в котором, в частности, говорилось:

«Around 1990,NOAA began weeding out more that three-quarters of the climate-measuring stations around the world. It can be shown that they systematically and purposefully, country by country, removed the higher-latitude, higher-altitude and rural locations, all of which had a tendency to be cooler». («С 1990 года NOAА исключила из сетки наблюдения более трех четвертей метеостанций по всему миру. Мы покажем, что они систематически и преднамеренно, страна за страной, исключали станции, находящиеся на более высоких широтах, на больших высотах и в сельских районах, — то есть все станции, которые показывали более низкую температуру».)

Среди анекдотических случаев — метеостанция, расположенная рядом с мусоросжигательной печью или метеостанция в Римском аэропорту, которая частенько ловит температуру реактивной струи самолетов на рулежке. В Канаде, например, есть сто станций, расположенных за полярным кругом. NOAA учитывает данные только с одной станции Юрека, более известной как «Сад Артики».

Следует отметить, что доклад Джозефа д’Алео и Энтони Уоттса последовал за другим, наделавшим немало шума: докладом Андрея Илларионова и Натальи Пивоваровой из Института экономического анализа. Проанализировав российский сегмент базы данных CRU UEA, Андрей Илларионов показал, что из него намеренно удалены метеостанции, расположенные вне городов и в высоких широтах, а сам анализ данных стал возможен только тогда, когда после «Климатгейта» CRU UEA наконец опубликовала исходные данные.

 Вслед за этим, проанализировав уже данные Росгидромета, ИЭА показал, что рекордная цифра потепления — 1,29 градуса, — которую дает для России Росгидромет, чуть меньше цифры потепления для городов с населением свыше 250 тыс.чел. (1,25 градуса). То есть то, что нам выдают за потепление России, является цифрой потепления ее крупных населенных пунктов.

Но самый вопиющий случай — это Китай.

В 1990-м профессор университета Олбани Вей Чунь Ван опубликовал работу, посвященную «эффекту городского тепла» в Китае. Работа анализировала данные 84 «хорошо документированных» китайских метеостанций с 1954 по 1983 год. В 2007 году Дуглас Киннан публично обвинил профессора Вей Чунь Вана в намеренной фальсификации данных: как ехидно заметил Киннан, в Китае в это время не могли посчитать, сколько десятков миллионов людей умерло от голода. «Китайские метеостанции» времен Культурной революции — это такой же нонсенс, как древнеримские компьютеры. Однако именно работа профессора Вей Чунь Вана дала IPCC возможность оценить вклад городов в потепление как ничтожный. Интересно, что именно в разгар скандала профессор Вей Чунь Ван получил грант в 1,3 млн долл. на исследование глобального потепления.

Конец ХХ века — несомненно, время потепления, особенно с 1979 по 1998 год, однако рост тепла не так значителен. «Recent warming was probably matched about 1000 years ago» («Вероятно, сейчас так же тепло, как тысячу лет назад») — это фраза одного из столпов теории Глобального Потепления палеоклиматолога Кейт Бриффа, взятая из конфиденциальной переписки, вскрытой «Климатгейтом».

Второе. «Хоккейная клюшка» Манна, Бредли и Хьюза оказалась чистой фальсификацией.

Этот график является ключевым для 3-го доклада IPCC, собственно, весь Summary for Policymakers AR3 IPCC в равной мере посвящен этой самой «хоккейной клюшке» (Hockey Stick) и тезису, что «Арктика тает».

Согласно графику, температура на протяжении последнего тысячелетия была неизменна, а в конце ХХ века резко пошла вверх. Когда двое скептиков, Макинтайр и Маккитрик, попробовали повторить вычисления, оказалось, что авторы «хоккейной клюшки» использовали неправильный алгоритм, который генерирует «клюшку» даже из случайных чисел. Из AR4 «хоккейную клюшку» убрали. После «Климатгейта» и публикации переписки авторов «хоккейной клюшки» с коллегами в период подготовки AR3 IPCC стало ясно, что участники переписки были осведомлены о недостатках графика и давили на своих коллег, с тем чтобы не дать fodder to sceptics, которые will have a field day.

Третье. По какой-то непонятной причине в AR4 IPCC не содержится сравнительных графиков солнечной активности и изменений температуры в ХХ веке. Из этих графиков следует, что до момента образования IPCC температура в ХХ веке зависела от солнечной активности, а не от концентрации диоксида углерода.

Четвертое. Есть такая вещь, как порог вранья. Все климатологическое вранье восходит непосредственно к докладам IPCC.

Разумеется, можно предположить, что тезис о гималайских ледниках, которые растают к 2035 году, попал в доклад IPCC случайно; что IPCC чисто нечаянно забыла о возражении д-ра Фазера, который редактировал главу о ледниках и это утверждение отметил как ахинею; и что д-р Пачаури чисто случайно получил под гималайские ледники миллионные гранты. Но если к «тающим ледникам» присоединяются «поднимающиеся моря», «исчезающие леса», «рост смертности из-за жары», «таяние Арктики», если оказывается, что весь текст состоит из тающих ледников и поднимающихся морей, то порог вранья оказывается перейден. Нет и не может быть научного обязательства исследовать навозную кучу в целях поиска жемчужного зерна.

Пятое. СО2 — парниковый газ, и повышение его концентрации несомненно воздействует на атмосферу. Как именно — лучше всего сказано в AR3 IPCC.

«We are dealing with a coupled non-linear chaotic system, and therefore the long-term prediction of future climate states is not possible» («Мы имеем дело с нелинейной сложной системой, и поэтому долгосрочное предсказание климата невозможно»).

Любое изменение имеет свои минусы. Однако именно технический прогресс и развитие экономики несут человечеству избавление от холода, голода и ранней смерти. Ограничения выбросов СО2 сдерживают этот рост, обещая взамен предотвратить что-то, что может случиться или не случиться через сотню лет.

Соблюдение Киотского протокола обходится в сотни миллиардов долларов. При этом одно хорошее извержение вулкана перечеркнет весь Киотский протокол.

Эти миллиарды долларов не пропадают: их получают корпорации и институты, занимающиеся «возобновляемой энергетикой».

Глава IPCC г-н Пачаури был членом Совета директоров National Thermal Power Corporation, главой India Oil и основателем техасской GloriOil. В настоящий момент он член Совета директоров International Solar Energy Society и Nordic Glitnir Bank, создавшего Sustainable Future Fund (4 млрд долл. планируемых активов), председатель Совета директоров Indochina Sustainable Future Fund, планирующего собрать 100 млрд долл., член наблюдательного совета Chicago Climate Exchange, торгующей углеводородными квотами, Siderian (калифорнийской фирмы, специализирующейся в области возобновляемых технологий), директор International Risk Governance Council, учрежденного в Женеве двумя крупнейшими европейскими генерирующими компаниями, глава наблюдательного совета Asian Development Bank, советник по стратегиям инвестиционного фонда Pegasus, глава Climate and Energy Institute Йельского университета, советник Credit Suisse, Deutsch Bank, Toyota и Фонда Рокфеллера.

Г-н Пачаури также возглавляет Tata Energy Research Institute, ныне переименованный в The Energy Research Institute, основанный индийской группой Tata и получающий миллионные гранты на создание энергосберегающих технологий, которые д-р Пачаури потом по более чем скромным ценам продает корпорациям, в которых он входит в Советы директоров.

При этом г-н Пачаури ни разу не назвал размеров своих доходов от всех этих должностей. Свою борьбу против потепления он объясняет исключительно тем, что «не может молчать», предвкушая будущие страдания человечества.

Разброс «сценариев будущего» в моделях IPCC составляет 400%. 400% — это, мягко говоря, слишком много. «Если бы вы хотели построить дом и девелопер сказал, это будет вам стоить где-то от полутора миллионов до шести, вы бы продолжили строительство?» — иронизирует в одном из своих выступлений писатель Майкл Крайтон, автор State of Fear.

Мы должны твердо себе представлять, о каких количествах тепла и СО2 идет речь. Основным фактором, который влияет на температуру Земли, является солнце. Он настолько важен, что одно только изменение земной оси — прецессия или нутация — влияет на циклы межледниковья и ледниковых периодов; даже небольшое изменение солнечной активности влияет на виноград, растущий в Англии, и Темзу, на которой устраивают зимние ярмарки.

Важно также понимать, как соотносится количество «естественного» и «антропогенного» СО2. Согласно IPCC, человечество выбрасывает в воздух 26,4 млрд тонн СО2 (скептики оценивают эту цифру в 7,5 млрд тонн). Животные и процессы гниения выбрасывают в атмосферу 220 млрд тонн СО2, дышущие растения — еще 220 млрд тонн СО2, наземные растения поглощают при фотосинтезе 440 млрд тонн СО2, а океан поглощает и отдает 330 млрд тонн. Вулканы выбрасывают в воздух, по оценкам климатических алармистов, 0,3 млрд тонн СО2 в год, по оценкам скептиков — столько же, сколько человек.

Выбрасываемый человечеством СО2 — не инертный газ, он не накапливается в атмосфере. Половина эмиссии поглощается океаном, еще часть — благотворно влияет на зеленую массу растений.

 

Спутниковые снимки НАСА показывают, что с 1981 года растительность в северных широтах стала гуще и зеленей. Что тут приходится на потепление, а что на СО2 — неизвестно, но совершенно точно, что спутники не наблюдают никаких «засух» и «катастроф».

Итак, 26 млрд тонн (а тем более 7,5) против 770 млрд тонн. Климатические алармисты утверждают, что это немного, но это то ключевое воздействие, которое сдвинет камень с горы, разбалансирует атмосферу и — согласно наиболее мрачным прогнозам — превратит Землю во вторую Венеру, где благодаря парниковому эффекту температура на поверхности составляет 500 градусов, а давление — 100 атмосфер.

Насколько устойчива земная атмосфера?

Глобальные потепления и мощные выбросы СО2 в атмосферу Земли случались и в прошлом. Например, на рубеже пермского и триасового периода 250 млн лет назад гигантские трапповые извержения в будущей Сибири выбросили на поверхность 12 млн куб. км базальтовой лавы и соответствующее количество СО2 (для сравнения: самые крупные на исторической памяти человечества извержения ограничивались 6-8 куб. км лавы, то есть цифрой в миллион раз меньшей). Эта катастрофа привела к самому массовому в истории Земли вымиранию видов и освободила путь для динозавров; однако Землю в Венеру она не превратила, чему порукой наше с вами существование.

Так стоит ли на основании этого передавать власть над миром климатократии и позволить г-ну Пачаури перейти от освоения миллионных грантов к руководству всеми мировыми экономиками?

Единственно верное учение

Довольно странно, но почти никто из критиков ТГП не сравнил Учение Глобального Потепление с еще одним учением, единственно верным и, разумеется, единственно научным — я имею в виду диалектический материализм и марксизм-ленинизм.

Диалектический материализм утверждал, что он — наука. Однако основой науки является критика и сомнение. Любой человек, который осмеливался высказать сомнение в том или ином положении марксизма, тут же объявлялся врагом народа.

Науку делают ученые. Науку не делает толпа. Однако принципы марксизма-ленинизма отстаивала именно толпа, орущая «долой эксплуатацию». Науку делают ученые. Науку не делает бюрократия. Однако принципы марксизма-ленинизма отстаивала именно бюрократия в лице КПСС.

Наука — это либо изобретения, либо открытия. Либо техника, либо чистая наука. В первом случае вам говорят, как надо сконструировать ракетный движок, чтобы через полгода, в крайнем случае три года, полететь к Марсу. Во втором случае наука не имеет непосредственных приложений. Однако марксизм-ленинизм не был ни тем, ни другим: он говорил вам, как надо себя вести, чтобы через сотню лет на Земле воцарился рай. Сотня лет — это слишком долго для технического эксперимента и слишком мало для чистой науки. Это в самый раз для того, чтобы манипулировать людьми.

По удивительному совпадению все вышеперечисленные особенности свойственны также и УГП.

Можно выделить четыре социальные группы, которые борются против Глобального Потепления, и как ни странно — это те же социальные группы, которые боролись против Всемирного Капитализма.

Первой из них являются всяческого рода левые, зеленые, люди, по какой-либо причине глубоко ненавидящие современное западное общество; люди, которые до 1991 года ходили с плакатами «Да здравствует СССР!», а после 1991 года остались без объекта любви. И вместо того, чтобы бороться против капиталистов, стали бороться против потепления.

Второй из этих социальных групп является глобальная бюрократия. Как и КПСС, глобальная бюрократия хочет не отвечать ни за что, а регулировать — все. КПСС, отовариваясь черной икрой, провозглашала себя борцом «за счастье трудящихся». Точно так же глобальная бюрократия, отовариваясь многомиллионными грантами и Нобелевскими премиями, провозглашает себя борцом против истеблишмента.

Третьей группой являются отсталые страны. Те же самые африканские людоеды, которые в 60-е годы под чутким руководством КПСС боролись против колониального ига, сейчас под чутким руководством IPCC обнаружили, что в их бедах виноват чужой экономический рост. Власти Судана, запросившие с развитого мира аж 67 млрд долл. компенсаций за свои моральные и материальные страдания в связи с ГП — это те самые власти, которые до 1996-го давали приют Бен Ладену и устроили геноцид в Дарфуре.

Четвертой из этих групп является специфический вид ученых: не те, кто хочет в тиши исследовать природу, а те, кто с помощью науки хочет повысить свой социальный статус. Те, кому нужны не ученики, а партия. Карлы Марксы, а не Адамы Смиты. Ведь это две разные истории — описывать законы рынка или ознакомить пролетариат со строго научной теорией о том, что ему нечего терять, кроме своих цепей.

Один из самых интересных моментов в УГП — это то обстоятельство, что нам постоянно говорят о СО2 и никогда не говорят о собственно тепле.

Строго говоря, когда вы сжигаете топливо, вы получаете тепло. Так как закон сохранения энергии никто не отменял, то человечество, сжигая топливо, очевидным образом вносит вклад в потепление атмосферы. В городах разница с окружающей сельской местностью иногда может достигать 7 градусов. Различные исследования оценивают вклад промышленного тепла в разогрев атмосферы до 0,25 градусов, однако, согласно IPCC, этот эффект не превышает шести сотых градуса.

Вопрос: почему  IPCC так скромно оценивает этот эффект? Ответ очевиден. Если вы предложите людям себя в качестве регулятора далекого, но ужасного СО2, люди согласятся. А если вы предложите им в целях спасения от Глобального Потепления замерзнуть в квартирах, они пошлют вас на хрен. Эксперименты по спасению России от глобального потепления путем отключения тепла регулярно проводятся российским ЖКХ и неизменно вызывают у населения горячий протест.

Глобальная бюрократия

Вполне возможно, что человечество в будущем изобретет то, что окажется для него чем-то вроде Кислородной катастрофы — для анаэробных бактерий. Но СО2, выбрасываемый заводами, попросту не тянет на эту роль: это все равно что пытаться учитывать в расходе воды на Саяно-Шушенской ГЭС долю, выпитую курами.

Сторонники Глобального Потепления фальсифицируют данные, называют эти фальсифицированные данные «всеобщим консенсусом» и эксплуатируют древнейшие страхи человечества, от страха Всемирного потопа до страха перед ящиком Пандоры, из которого кто-то рано или поздно что-то может достать.

Глобального потепления нет, но есть глобальная бюрократия. Глобальная бюрократия сильно отличается даже от национальных бюрократий. Любая национальная бюрократия отвечает перед избирателями или конкурентами. Если она неэффективна при демократии, народ голосует против нее. Если она неэффективна при диктатуре, она проигрывает соседним странах. Глобальная бюрократия не отвечает ни перед кем.

До конца ХХ века, до повсеместного внедрения компьютеров, возможности любой бюрократии были относительно скромны. Просто в силу ограниченности ресурсов страны и инструментов контроля большинство бюрократий ограничивалось регулированием законов, мер, весов и денежных знаков. Цифровое общество создало возможности безграничного регулирования всего и вся, которое не снилось даже средневековым монархам, издававшим указы о том, какое сословие какие платья должно носить.

До 1991 года глобальная бюрократия на Западе боялась хотя бы СССР. Она не могла позволить открытому миру стать слишком неэффективным. Теперь у нее нет преград.

Нет ни одной проблемы, которую глобальная бюрократия не пыталась бы решить — от прав человека до голода в Африке — и которая при этом не становилась бы вечной. Если уж глобальная бюрократия возьмется помогать голодающей стране — страна будет голодать до скончания ООН. Если уж возьмутся решать палестинский конфликт — конфликт станет вечным.

Теория глобального потепления является идеальным инструментом для глобальной бюрократии. Она позволяет регулировать все и не нести ответственности ни за что. Она создает наднациональное правительство с властными полномочиями, которые не удалось получить ни Гитлеру, ни Чингисхану, ни Сталину.

Опыт построения тоталитарного дискурса в открытом обществе оказался не очень удачным: авторитет IPCC тает гораздо быстрее, чем ледники в Гималаях. Как заметил когда-то Авраам Линкольн, you can fool all the people some of the time, you can fool some of the people all of the time, but you cannot fool all of the people all the time.

Однако сам факт того, что столь небольшое число людей, занимающихся очевидным враньем, смогли получить столько власти, не прибегая ни к ГУЛАГу, ни к НКВД, просто с помощью создания атмосферы сопричастности и травли оппонентов, говорит о том, что сверкающее здание мировой демократии является не столь уж сверкающим.